Памяти Николая Петровича Хевролина,
бывшего 17 лет председателем
Казанского райисполкома Тюменской области,
обойденного наградами и памятью.
Ранним майским утром в кабинет главного врача Пореченской районной больницы она вошла уверенной походкой человека, который знает, зачем идет, и знает, что ему не откажут. Все переживания, стенания, слезы и истерики остались там, в родном городе, а здесь, в сельской глуши соседней области об этом никто не знал и не мог догадываться – настолько уверенна и решительна была эта молодая женщина. И к тому же довольно красива – она сама об этом знала лучше других.
За час до того она устроилась в местную гостиницу, где не было даже горячей воды, вскипятила чайник, вымыла голову, сделала прическу, легкий макияж, надела серый костюм с юбкой, чуть зауженной и скрывающей округлые колени. Осмотрела себя в большом зеркале и осталась довольна: круглолица, черноброва, губки бантиком, глаза синие с искоркой, густые светлые волосы колышутся на голове при каждом движении. «Ну, Ирочка, с Богом! Если сегодня все получится, остальное я сделаю!».
Когда она спустилась в вестибюль, дежурная, молодая и любознательная особа, неожиданно спросила:
– Извините, вы артистка? Нас предупредили, что артисты должны подъехать.
Гостья улыбнулась:
– Нет, милая девушка, я – врач!
Она так резко это выговорила, что даже сама испугалась. «А ведь я впервые назвала себя врачом!» – мелькнуло в голове и тут же исчезло под выразительными взглядами двух вошедших кавказских мужчин.
В приемной главного стучала пишущая машинка, пожилая женщина, то ли секретарша, то ли завхоз, что-то старательно выдавливала из разбитого аппарата.
– Главный у себя? – спросила гостья.
Женщина махнула рукой в сторону кабинетной двери. Она постучала в фанерную обшивку и услышала мужской голос:
– Да, входите.
Петр Петрович Бытов, главный врач района, встал, увидев симпатичную незнакомку, несколько смутился и невпопад спросил:
– Вы ко мне?
Дама деликатно улыбнулась:
– Если вы главрач района, то я к вам, Петр Петрович!
Бытов широко улыбнулся:
– Извините, запарился с бумагами. Прошу вас, проходите, садитесь. Что вас к нам привело?
Дама чуть помолчала, достала из сумочки платок, поднесла к глазам:
– Я врач, терапевт, оставила мужа, мы не были зарегистрированы, оставила любимую работу и поехала, куда глаза глядят. Ваш район выбрала потому, что он тихий, вдали от городов, а мне так хочется душевного покоя. И, конечно, интересной работы. Ой, извините, Петр Петрович, я не представилась: Ирина Николаевна Дзюбина. Папа писался Дзюба, а детям фамилию сделали русской. Видно, корни отца где-то на Украине.
– Да, страна наша огромна, – согласился главный. – А с работой проблем не будет. Давайте ваши документы.
Дама опять коснулась глаз:
– Есть только паспорт, а трудовую книжку и диплом муж не отдал, спрятал, думал этим меня удержать. На счастье, у меня сохранилась копия диплома, заверенная нотариусом, делала для военкомата при постановке на учет. Думаю, это вас пока устроит, а со временем я все равно вырву у этого подлеца диплом, там же и комсомольский билет…
Бытов рассмеялся:
– Ну, ваша партийность меня меньше всего интересует. Давайте копию.
Быстро посмотрев документы, Петр Петрович предложил:
– У нас не хватает терапевтов на приеме. Как вы на это смотрите?
Ирина Николаевна даже привстала со стула:
– Большое спасибо, Петр Петрович, но я бы не хотела оставаться в районном центре. Здесь все равно шумно, многолюдно. Вот сейчас в гостинице сказали, что артистов ждут. Если можно, отправьте меня в дальнюю участковую больницу. Деревня, добрые люди, природа. Только бы с квартиркой решить, и мне больше ничего не надо.
Бытов удивился: сколько лет работает главным, но впервые дипломированный доктор отказывается от места в районной больнице и просится на периферию. Недавно на заседании райисполкома его крепко критиковали за плохую работу Березовской участковой больницы. Действительно, заведующий любит выпить, контроля никакого, давно бы заменил, но все молодые специалисты ехать в глухомань категорически отказывались. А тут сама просится. Бытов вздохнул: такая красивая женщина, да без мужа – это было бы так мило…
– Честно говоря, Ирина Николаевна, не хочу вас отпускать, признаюсь: вы бы украсили нашу больницу! Но – воля ваша. А что касается тишины и природы, это я вам обеспечу. Только, чур! – не подведите меня. Если вы через месяц откажетесь, меня в райкоме по стенке размажут.
Ирина Николаевна улыбнулась:
– Не сбегу и не откажусь, мое слово твердое.
Главный снял телефонную трубку:
– Барышня! А, это ты, Валя! Дай мне председателя Березовского сельсовета. Иван Васильевич? Везу вам нового заведующего больницей. Пусть Волокушин будет на месте, чтобы дела передать. И в больницу позвони, я не буду время терять. – Положил трубку. – Вот так, Ирина Николаевна. Ваши вещи в гостинице? Заедем.
Уазик «Скорой помощи» легко бежал по твердой грунтовой дороге, Бытов время от времени посматривал на новоиспеченную заведующую и удивлялся: ее радости не было предела, все ее умиляло: и речка с деревянным ненадежным мостом, и десятки тракторов со сцепами борон, сеялок, и лес, зелеными языками разрывавший взрыхленную черную зябь. В гостинице Дзюбина переоделась в серый брючный костюм, и выглядела очень соблазнительно. Водитель Вася несколько раз ловил взгляды шефа и тихонько хихикал.
