Через тернии к… чёрной бездне
Всё началось со звуков. Первым звуком, влекущим в чёрную бездну, был жуткий скрежет. Он сопровождал вспарывание сердца гигантской циркулярной пилой. Окаменевшая плоть сердечной ткани яростно сопротивлялась воздействию особо прочного диска циркулярной пилы, и это создавало невыносимый, сводящий с ума скрежущий звук. От этого звука Элен проснулась с ощущением острой сердечной боли. То была давно знакомая боль, не позволяющая вдохнуть полной грудью.
Новым звуком был властный голос, исходящий из стереодинамиков:
– …Повторяю. Всех пассажиров нашего лайнера я призываю к спокойствию. У нас всё под контролем. На верхней палубе производится организованное размещение пассажиропотока по спасательным средствам. Просьба передвигаться по трапам и палубам без паники и толчеи. Места в плавсредствах хватит всем.
Повторяю…
Элен догадалась, какой скрежет услышался ей сквозь сон и воссоединился с острой болью в сердце: это днище их лайнера рушилось от столкновения с некой подводной твердью, возможно, с затонувшим ранее кораблём. На ватных ногах, едва превознемогая охвативший её страх, Элен вышла на верхнюю палубу (или её вынесла туда гудящая, стонущая, ревущая, оглушительно визжащая толпа). Элен опомнилась только от команды «Суши вёсла!». Шлюпка, в которой она оказалась, пребывая в сумеречном сознании, легла в дрейф.
Элен вновь погрузилась в зыбкое сумеречное забытьё. Имя ему было «Обречённость».
– Хорошо, если смерть будет быстрой и безболезненной, – подумала Элен.
Элен не хотелось, чтобы смерть навязала ей долгую игру кошки с мышкой, конец которой заранее известен им обеим.
Вероятно, коварная смерть сумела угадать её мысли и решила сполна насладиться паническим состоянием своей жертвы. Впереди Элен ожидало то, чего она опасалась: долгая и страшная игра со смертью (через тернии к… чёрной бездне). Она будет намного страшнее той, которую только можно себе представить.
*
Из состояния сумеречного оцепенения Элен вывел пронзительный визг. Вода вокруг шлюпки, в которой спасалась Элен рядом с истерично визжащей дамой, вскипела от хоровода акул. Матросы выхватили из уключин вёсла и приготовились к отражению атаки свирепых тварей из морской преисподни. Сражение было жарким и скоротечным. Первыми жертвами акул пали вёсла, затем – матросы. Пассажиры хаотично заметались от одного борта шлюпки к другому. В результате шлюпка опрокинулась, перейдя в оверкиль. Акулий пир разгорелся с ещё большей силой. У Элен возникло ощущение огромной воронки, затягивающей её в бездонную черноту.
Звуки исчезли.
Течение времени изменилось.
Перед глазами Элен, как в замедленном воспроизведении немого кинофильма, прокручивались кадры отвратительной кровавой оргии. Акулы медленно захватывали своими мощными челюстями человеческую плоть, и люди заходились в беззвучном предсмертном вопле. Воронка леденящих душу восприятий втянула Элен в непроглядную тьму, в царство безграничного ужаса (Элен потеряла сознание).
Очнулась Элен на суше.
Как она там оказалась?
Возможно, к её спасению были причастны дельфины. Известно немало случаев, когда дельфины нападали на акул, разрушая мощными торпедирующими ударами их жаберные кости. Такие травмы были гибельными для акул.
Известно немало случаев, когда дельфины подхватывали тонущих людей и выносили на сушу.
Но известны и иные случаи. Например, когда чудесные спасения происходили благодаря неведомым силам (по воле Бога либо Его врага).
Элен не знала, что её спасло, но если перед этим она желала для себя быстрой и безболезненной смерти, то теперь, оказавшись на суше, она ощутила радость от своего неожиданного спасения и острое желание жить.
Элен не знала, что её судьба уже целиком перешла во власть смерти, затеявшей с ней долгую и устрашающую игру с медленным и неумолимым нарастанием необъяснимой мистической жути.
*
Элен не задумывалась о том, в какие географические координаты зашвырнуло её такое неожиданное спасение. В то время её ум не был расположен к аналитическому мышлению. Она вся превратилась в губку чувственных восприятий, усиливаемых остатками пережитого потрясения. Всё воспринималось ею необычно, всё казалось не вполне реальным, странно искривлённым, гротескным. Она, как во сне, передвигалась в незнакомом пространстве (не в параллельном ли мире?), испытывая нарастающую тревожность.
Элен потеряла счёт времени. В тусклом свете уходящего дня она вышла к древнему замку, затерянному среди диких холмов, поросших высокими травами, чахлым кустарником и редкими одиноко стоящими деревьями.
Безлюдной оказалась спасительная суша.
Необитаемым казался древний замок. Стёкла в его узких оконных проёмах слабо, будто нехотя, розовели отблесками заката и казались глазами, оживлявшими необычные контуры замка, делавшими его похожим на фантастическое животное, не имеющее отношения ни к этой местности, ни к планете в целом. Выражение, мерцавшее в его окнах-глазах, было настороженно-хитрым, таящим в себе угрозу.
