вступление
Лучший способ снять напряжение после боя заняться собственным оружием. Плазменная винтовка вр полторы тысячи не должна обслуживаться в полевых условиях, разве что тряпочкой обтереть, но мы ведь и не в поле. Разложил стенд и раскидал вр-ку. Руки работали, а мысли уплыли в прошлое.
«…Характер у меня был мерзкий с детства. Обидчивый, вспыльчивый, да еще упрямый по ослиному. Сколько мне доставалось… С другой стороны несправедливость для меня была как красная тряпка для быка. Последствия любви к книгам наверное. Читать я любил. Брат говорил, что с четырех лет он на мне зарабатывал. Спорил, что я прочту вывеску или заголовок в газете. Не помню. За то помню первую вспышку злой, всепожирающей силы, затапливающей разум красным жаром. Нас принимали в пионеры и вожатая спросила сколько книг я прочитал. Как они все ржали на мой ответ.
– Где-то семьсот? Да ты врун! Таких в пионеры нельзя…
Тогда я начал перечислять по алфавиту авторов и произведения. Аверин, «Два капитана». Беляев, «Продавец воздуха». На Фолкнере меня остановили и обвинили в зазнайстве. Вот тогда меня и накрыло в первый раз серьезно. Кончилось правда слезами, когда вспышка оставила меня без сил. Постепенно накал и продолжительность состояния жара увеличивались. Меня выкидывало в него по любому поводу. Пришел со школы, а ключи не оставили… И я долбился в дверь, пока не кончались силы. Другой крайностью была обида. От сердца расходился лед и я превращался в безэмоциональную машину. Мозги в это время работали четко и без ошибок…»
Да, вспоминаю и становится жутко. Как мои родители любили этого монстра? Лет в двенадцать я впервые смог сам справиться с жаром. Просто став ледяным в момент когда на меня накатило. Обиделся на себя… Идиот. Все вокруг вздохнули свободно, перерос мальчик! Я же просто контролировал свое состояние. Не всегда это получалось, но опять помогли книги. Теперь в них оживали герои, я прямо чувствовал что они думают, какая цель ими движет. Особенно одна книжка, про советского разведчика в Великой Отечественной Войне. Где я ее нашел? Не хватало обложки и первых двадцати страниц. Название на задних листах сохранилось, «И один в поле воин». Ни фамилии автора, ни начала книги я не знал, но какой захватывающей она была для меня! Смешно, но я не смог перечитать это пафосное и насквозь пропагандистское произведение, когда специально нашел лет тридцать спустя. Но тогда… Разведчик должен держать себя в руках! Даже если сердце разрывается от ненависти, ты должен улыбаться и общаться с врагом!
Опять артналет! На визире шлема высветился таймер отсчета до поражения. Полторы секунды на сборку вр и еще две, чтобы занять место под индщитом. Врытая в землю бронекапсула, способная пережить обстрел обьемнодетонирующими боеприпасами. От прямого попадания не спасет, но от остального реально укроет. Две минуты в темноте капсулы и на визире новая вводная… Наша штрафная рота уже вторую неделю штурмует эту высотку. Штурм и откат назад, отмечая на тактическом дисплее места потери собственных бойцов. Три-четыре атаки в день и состав роты полностью меняется. Может именно в этом и есть план начальства? Положить всех штрафников под этой высотой на задрипанной планете в забытом рукаве галактики? Из всего состава пока не сменились всего четверо. Я, ротный, я даже имя его узнал, Йасиф Мозель. Лейтенант Васил и сержант Козы. Как старослужащему мне тут многое позволено, например пользоваться стендом для обслуживания вооружения или схомячить сразу два пайка. Так что живем! Правда не всегда такое везение на пользу. Осколком срезало крепление левого ботинка, всего одно, но неприятно же! Да и санитары косятся, почему все тела штрафников разуты на левую ногу? Вот как только подойдет левый ботинок, так сразу и прекратится! Обувь для солдата, все равно что оружие! Попробуй побегать под огнем, когда ноги стерты, болтающейся обувкой!
За это время изучил рельеф до миллиметра глубин. Где какой камушек может прикрыть, где канава на сантиметр глубже. Вот только выше отметки в двести мы никогда не поднимемся. Голая скала, обрезанная как ножом и гладкая как колено. Именно на этом рубеже и несет рота основные потери. Склон в тридцать градусов, огневые точки с пристрелянными секторами и прыгающие мины. Все это против штрафной роты, не имеющей даже тяжелых скафов и артподдержки. Все! Сигнал к отходу. О! В этот раз я в отделении не один остался. Еще пара пацанов ползет обратно. Смысла знакомиться все равно нет, наверняка еще один заход сегодня. Лучше закопать поглубже капсулу, а то после каждого налета она чуть не на поверхности оказывается. Есть время заняться обмундированием и оружием, руки снова занялись делом, отпуская мозг в свободное плаванье.
«…Сколько себя помню в детстве, меня все время били. Для своего возраста я был слабоват и это сказывалось. Куда меня только не отдавали. Борьба классическая, гимнастика, бокс и футбол, везде я был в группе середнячков сзади. Лишь волейбол и стрельба в тире дали возможность проявить себя. Держа мелкашку в руках я представлял врагов и бил точно в сердце. Я научился чувствовать куда ляжет пуля и дожидался момента попадания в десятку. Волейбол же открыл для меня коллективную игру. Я вдруг понял насколько может быть важен любой член коллектива, главное найти ему место. Не знаю, что бы из этого получилось, но произошел в моей судьбе перелом. Мне приснился сон…»
