По осеннему ночному небу ветер нёс тяжёлые чёрные тучи. Они цеплялись за макушки сосен, росших на старом утёсе. Луна то пряталась в дождевых облаках, то выныривала из них, как из озера, и вновь освещала землю. Красавица берёза раскачивалась на ветру и хлестала ветками по оконным стёклам бревенчатой избы. Настасью разбудил крик – страшный, отчаянный. Она вскочила с постели и побежала в комнату сына.
– Юрко́! Что случилось?! – И тут, увидев аккуратно заправленную постель, Настасья вспомнила, что Юрка́ нет дома. Он уехал в город, к тётке, ведь сейчас были каникулы. «Господи, – подумала она, – приснилось, наверное…»
Ступая босыми ногами, прошла в кухню, выпила воды и, решив, что ещё очень рано, направилась в спальню. Но лечь в тёплую постель ей так и не удалось. Крик, смешанный с завыванием ветра, повторился вновь.
– Николай, вставай! Случилось что-то! Слышишь, как кричат? Страшно мне… Поглядеть надо, что там такое…
– Ох, Настя! Нету мне от тебя покоя! – пробурчал Николай. Он быстро оделся, взял ружьё, фонарь и подошёл к двери.
– Я с тобой, – сказала жена. Она была одета в плащ, высокие сапоги, а в руках держала топор.
– А топор-то зачем? – спросил Николай. – Дрова рубить собралась?
– Не знаю, – ответила Настасья. – Пусть будет.
Они вышли во двор. Холодный ветер с дождём хлестали по лицам, пробирались под одежду.
– Ну и погодка, – сказал Николай Трофимович и поёжился. И тут со стороны леса вновь раздался крик. Подняв фонарь, мужчина быстро пошёл по дороге. Настасья бежала вслед за мужем. Поскользнувшись на мокрой траве, она чуть не упала, но старалась не отставать. Через несколько минут они вошли в лес. Трофимыч шёл смело, уверенно. Ведь каждая тропинка, каждое дерево были знакомы ему с детства. Да и сейчас, работая лесником, он постоянно обходил свои владения. Свет фонаря озарил поляну, и Николай увидел в трёх шагах от себя волчонка, попавшего в капкан.
– Насть! Смотри! Вот кто нас звал на помощь… Часто волков, попавших в капкан, разрывают их сородичи, а тут, видно, пожалели маленького. А может, спугнул кто.
– Откуда здесь капкан? Браконьеры?
– А кто ж ещё? Видно, волки шли на водопой, здесь же ручей Широкий, вот бедняга и попался. А капкан небольшой: наверное, на выдру ставили.
Подойдя к волчонку, они опустились на колени. Тот прижался к земле, заскулил и завилял по-собачьи хвостом.
– Похоже, кусаться не будет! – решил Николай. – Видно, совсем из сил выбился. Ты держи его за голову, а я лапу освобожу. Ну-ка, дай твой топор! Не зря же ты его тащила!
Настасья сняла шаль и укутала голову волчонка, крепко обхватив её руками. А Николай раздвинул топором капкан и быстро вытащил раненую лапу. Волчонок дёрнулся и заскулил. Женщина взяла его на руки, спрятала под плащ.
– Тихо, тихо! Не бойся! Уже всё закончилось. Вот сейчас придём домой, и я тебя лечить буду.
Через час, вернувшись домой, она сделала тугую повязку на лапу волчонка и уложила его возле печки, на старом одеяле. Волчонок, немного повозившись на подстилке, крепко уснул.
Он проспал до самого обеда, потом встал и, ковыляя на трёх лапах, попытался пройти к двери. Настасья вернула его на место, загородила угол старой лавкой и поставила миску с водой и кормом. Но ни к еде, ни к воде волчонок не прикасался…
К вечеру следующего дня из города вернулся Юрко́. Он ворвался в избу с криком:
– Мам! Привет! Я вам гостинцы от тёти Нины привёз.
Мать крепко обняла сына.
– Ой, соскучилась! Как будто тебя год дома не было. – Потом указала рукой в сторону печки: – Смотри, кто у нас появился!
Юрка подошёл ближе и увидел там маленького волчонка.
– Какой симпатяга! А где вы его взяли?
Мать рассказала о ночных приключениях, о том, как они с отцом спасали малыша.
– И что вы с ним будете делать? – спросил Юрко́.
– Пока лечить, а там время покажет…
Утром, проснувшись рано, Юрка заглянул за печку: волчонок лежал в своём уголке, не прикоснувшись к еде.
– Да, друг мой, так дело не пойдёт! Тебя для чего мои родители спасали? Чтобы ты живой был! А ты вредничаешь, ничего не ешь!
Юрко́ взял замороженного говяжьего фарша, тонко нарезал его и, согрев в миске, поставил перед волчонком. Но тот отвернулся от еды.
– Ну, не ты один такой умный! – покачал головой Юрко́.
Он взял кусочек фарша и намазал нос волчонка. Деваться было некуда, и тому пришлось слизывать налипшее мясо. Так целых полчаса мальчишка мазал волчонку нос, а тот его облизывал. Потом Юрко́ проделал то же самое с молоком.
– Вот! Так я буду кормить тебя до тех пор, пока ты не начнёшь есть сам.
Настасья, глядя на то, как сын возится с волчонком, сказала:
– Ты всегда был упрямым и добивался своего! Помню, когда ты только начинал говорить, мы с отцом спрашивали: «Как тебя зовут?» – а ты отвечал: «Юрко́!» Отец смеялся и поправлял: «Не Юрко́, а Юрка… Юра!» – «Неть, Юрко́!» – топая ножками, доказывал ты. А потом все привыкли, так Юрко́м и зовём. Характер…
Через пару дней волчонок ел уже самостоятельно и Юрко́ начал выносить его во двор.
