В газетах часто пишут о нелегкой женской доле: мол, как же нам, бедным, тяжело сумки с продуктами таскать. Дураки газетчики, ничего не понимают! Если сумка полная, значит, и кошелек не пустой. Тащишь домой полную кошелку. Торчит из нее хвост здоровенного ананаса и горлышко шампани, блестят баночки и коробочки всяческих вкусностей, которые продаются в дорогих магазинах. Дотащишь, накроешь стол. Белая скатерть, свеча, фрукты в вазе… А напротив тебя гость – вечно голодный художник Леня. Леня отпивает из фужера, прикладывается к балыку, и ты видишь, как его увядшие члены на глазах расправляются, в глазах появляется блеск и осмысленное выражение, речь становится плавнее. И течет умный такой, интересный такой разговор. А потом он подхватывает меня на руки (даром что худой, руки-то у него жилистые, крепкие) и несет в далекую даль, аж до самого дивана, а там – небо в алмазах и лазоревый грот…
Но это все – если в кошельке что-то есть. Что в кошельке, то и в кошелке. А если кошелек пуст, то в кошелке не ананас с осетром, а картошка с килькой стрелку забивают. Сумка вроде полная, но от этого нет тебе никакой радости. Покупаешь не то, что хочется, а исключительно то, что можется, то есть самое необходимое. Со времени моей последней удачной операции прошло уже три месяца, и провела я их в крайне неосторожных тратах. Наверное, в гороскоп не заглядывала. Вроде все нужное покупала, а оглянулась – и ничего вроде не купила, и деньги кончились, осталось чуть-чуть – как раз на самое необходимое. А тут, как назло, желания одолевают. Смертельно хочется шубу. Ну и что, что весна? Еще холодно, можно походить. Моя китайская собака мне смертельно надоела. Хочу лисицу чернобурку. Ну, на худой конец, норку. А если по-настоящему – вот такого соболя, как на той даме впереди. Сколько соболья шубка может стоить – десять «лимонов»? Или двадцать? Владелица, наверное, под стать шубе – женщина высшего общества. Увидев такую, сразу оглядываешься и ищешь глазами «мерс» или «БМВ». Вот и я оглядываюсь, но что-то ничего, кроме хилого «Запорожца», не вижу. Видно, ее мужик за углом остановился, заставил женщину ногами ходить. Идет неуверенно, что-то ищет взглядом. Ага, понятно – номер дома высматривает. Нездешняя, значит. Да вот же он, вот! Ага, нашла. Так, теперь подъезд. И что интересно, даму интересует именно мой подъезд.
Пока она чикалась с номерами домов и квартир, я ее нагнала, так что в лифт мы вошли вместе.
– Вам какой? – деловито спросила китайская собака у российского соболя.
– Я точно не знаю… Кажется, шестой, – голос у соболя оказался глуховатый, но красивый – таким голосом хорошо романсы петь.
Я ткнула в кнопку своего этажа и искоса принялась рассматривать владелицу голоса и шубы. Угадала ведь я: красивая дамочка. Но что-то у нее явно не в порядке: то ли в личной жизни, то ли в общественной. Растерянность какая-то на лице. Таким людям она не идет. Сразу и шуба кажется случайным подарком с чужого плеча, и вообще… Вот и подбородочек как-то нехорошо подрагивает. Уж не плакали ли мы сегодня? Очень похоже. Нет уж, реветь – это…
Не успела я додумать свою думу о роли плача в жизни женщины – приехали. Если в лифте едут две дамы примерно одного возраста, кто кого должен пропустить вперед? Вот вопросик-то – голову сломаешь. Я вышла первой – ведь я знаю, куда мне надо, а она еще полчаса стены разглядывать будет в поисках нужного номера.
Поворачиваю к своей двери и за спиной слышу:
– Простите, вы не из 73-й квартиры?
Так. Могла бы догадаться и раньше. Дама – ко мне. И это вовсе не дама – это клиент! С деньгами! А я тут – с кошелкой дурацкой!
– Да, из 73-й.
– Татьяна Иванова – это вы?
– Я.
– Значит, я к вам.
– Одну минутку – сейчас вот дверь открою…
Хотя открыть мою дверь – дело не такое уж быстрое… Причем не только для недругов всех мастей, но и для меня самой – в меньшей, разумеется, мере. Особенно с сумкой в руках… Интересно, догадается она предложить мне подержать сумку? Нет. Стоит, терпеливо ждет, пока я вожусь с ключами.
Ну вот, открыли.
– Вы, пожалуйста, раздевайтесь, я сейчас.
Сумка – на кухню, одежда – на вешалку. Каждая кухарка должна уметь управлять государством. Ну а я нынче, наверное, произвожу на гостью впечатление кухарки, решившей заняться частным сыском.
– Проходите, пожалуйста. Располагайтесь. Я вас внимательно слушаю.
Я еще внимательнее разглядываю. Да, красива. Аж белая зависть берет. Женщины с такими губами не должны страдать от мелких житейских проблем. Только от крупных. По всему видно, что проблемы моей клиентки относятся именно к этой малоприятной категории. Я не ошиблась: она сегодня плакала, и, наверное, вчера тоже.
– Так что у вас стряслось? Расскажите, пожалуйста, возможно, я смогу чем-то помочь.
Сапожки она, конечно же, не сняла – да и трудно представить такую женщину в шлепанцах, – и грязный след тянется по линолеуму до самого стола.
– Мне о вас рассказала Аля Деменко, моя подруга, – посетительница говорила, глядя куда-то в угол. – Вы ее не знаете, но знаете ее близкого друга, Борю Горского, – вы ему помогли отыскать пропавший сейф.
