День начальника столичной полиции, как правило, начинался с умывания холодной водой и плотного завтрака, но в то утро что-то пошло не так. Вначале Владимир Гаврилович разбил любимую чашку, потом выронил из рук уже прочитанную корреспонденцию, разложенную для выдачи чиновникам для поручений. Потом не очень вежливо ответил жене. Так что появился на службе, как обычно, около десяти часов пополуночи.
Надворный советник Филиппов положил папку на стол, развязал тесёмки, тяжело вздохнул, потом с ненавистью посмотрел на возвышающуюся перед ним стопку бумаг с пометками для передачи к исполнению и вызвал курьера. Когда последний, агент нижнего оклада, явился, начальник протянул бумаги. И с надеждой спросил:
– Скажи, голубчик, много сегодня посетителей?
– Восемь человек, – чётко ответил курьер и, в свою очередь, подал начальнику несколько визитных карточек и листок с написанными фамилиями.
Владимир Гаврилович мельком пробежал глазами по списку.
– Ну что ж, проси!
Обычно на утренний приём являлось около десятка посетителей. Старики и старухи, мужчины и женщины, простые и привилегированные, с комическими и трагическими историями, с просьбами и жалобами, с делами уголовными и интимными. Без утайки изливали наболевшее.
Последним вошёл господин, более походивший на циркового борца высоким ростом и медвежьей фигурой.
– Здравствуйте, Владимир Гаврилович.
Филиппов кивнул и указал рукой на стул.
– Разрешите отрекомендоваться. Егор Иванович Елисеев, владелец механических мастерских, – и сел на предложенный стул.
Было видно, что посетитель не знает, с чего начать.
– С чем вы ко мне пожаловали? – чтобы прервать затянувшуюся паузу, спросил начальник сыскной полиции.
– Владимир Гаврилович, позволите вас так величать?
– Будьте любезны.
– Владимир Гаврилович, – Егор Иванович пригладил бороду ладонью правой руки, – если уж я к вам пришёл, то… извольте. В большом сомнении я пребываю, вот что-то вот тут гложет, – он прикоснулся к груди.
– Егор Иванович, – Филиппов глубоко вздохнул, – давайте по порядку. Не хочу вас подгонять, но вы всё-таки находитесь в сыскной полиции, а у нас… – и покачал головой.
– Может быть, я зазря к вам пришёл…
– Егор Иванович, уж если пришли, то рассказывайте, что вас беспокоит.
Елисеев собрался с мыслями.
– Вчера у меня произошло несчастье: сгорел будуар жены. Так вот, я обеспокоен вопросом – поджог это или стечение обстоятельств? – На секунду он умолк и торопливо продолжил, боясь, что начальник сыскной полиции посчитает случай несущественным. – С одной стороны, возможно, пожар. Единственной причиной появления огня в этом случае могло стать то, что Елизавета, моя жена, делая причёску, так заторопилась, что забыла погасить на своём столе спиртовую лампу для накаливания щипцов. Пламя перекинулось на кисейные занавески, и они запылали.
– И в чём сомнения?
– Елизавета – такая домовитая хозяйка, и вдруг забыла на столе зажжённую лампу?.. Нет, этого никак представить не могу. Ей-богу, не могла она забыть! Ну не верится мне, тем более, что… – и опять пауза.
– Договаривайте.
– Может быть, вы посчитаете, что я выдумываю, но в тот вечер я передал на хранение Елизавете на семь тысяч рублей билетов внутреннего займа. Конечно, в пожаре бумага могла сгореть, но ведь драгоценности не могли превратиться в пар? – и испытующе посмотрел в глаза Филиппову.
– Значит, после пожара в будуаре не нашли ни единой драгоценной вещи?
– В том-то и дело, – Елисеев достал из кармана платок и вытер выступивший на висках пот. – Совсем я, Владимир Гаврилович, запутался. Вроде бы и подозрение есть, но вся прислуга у меня давно служит, в дом никто не приходил. А с другой стороны, билеты могли сгореть, золото и серебро – расплавиться, ну, а с камнями что стало? Исчезнуть бесследно не могли.
– Тоже верно, – в задумчивости произнёс Филиппов. – Вот что, господин Елисеев, поступим следующим образом. Я к вам пришлю сыскного агента, он с вашим делом попробует разобраться, но…
Егор Иванович нахмурил брови и наклонился вперёд, выказывая заинтересованность.
– Я вас слушаю.
Владимир Гаврилович улыбнулся.
– Господин Елисеев, ничего особенного не понадобится. Во-первых, у вас сохранились номера билетов?
– Так точно, – и Егор Иванович полез в карман.
– Это хорошо, – Филиппов взял в правую руку листок бумаги. – Во-вторых, у вашей жены есть горничная?
– Само собой.
– Есть, видимо, слуги, кухарка?
– Конечно.
– Так вот, мне надо, чтобы они ответили без утайки на все вопросы моего агента.
– В этом не сомневайтесь, – Егор Иванович выглядел серьёзным, – ответят на все вопросы. – Потом сконфужено добавил: – Владимир Гаврилович, вы простите за визит, я целую ночь голову ломал: поджог или пожар? Так в сомнениях и остался.
– Егор Иванович, мы поставлены нашим государем на должности, чтобы с такими вопросами разбираться.
– Простите, ради бога, – Елисеев поднялся и, пятясь задом, вышел из кабинета.
Филиппов тронул правой рукой кончик уса, задумавшись, кому поручить столь щекотливое дело. Потом вскинул голову и вызвал курьера:
– Вот что, голубчик, пригласи-ка ко мне Бережицкого, и срочно. Понял?
