Читать онлайн полностью бесплатно Геннадий Сердитов - Смех по пятницам

Смех по пятницам

Рассказы, в разные годы напечатанные во многих тонких и толстых журналах, испытанные временем и читателем. Под одной обложкой собрано три десятка рассказов, коротких и не очень, но всегда согретых тёплым юмором и доброй улыбкой автора.

Книга издана в 2018 году.

Любовь и Завертаев


Завертаев работал на телевидении. У него была такая работа – приставать на улице к прохожим. Это называлось «брать интервью». Бывало, объявит ему утром шеф тему, скажем, какой-нибудь «Кофе «Коко-Реко», а к вечеру у Завертаева уже всё сляпано-склёпано. Мельтешат на мониторе лица, рожи и рожицы. И все нахваливают этот самый «Коко-Реко». И пьют его, кто изящными чашечками с золочёными ручками, кто большими керамическими кружками, а кто и банками из-под консервов – и щеголеватый депутат, и красные как помидоры грузчики пивзавода «Балтика»; и длинноногая блондинка с кобылой в парке, и упитанный мальчик верхом на этой кобыле с блондинкой, и сама сивая кобыла Маня.

Да что там кобыла!… Завертаев своим языком мог раскрутить–расколоть на откровения даже гранитный шар на берегу Невы. И выведать, чем тот устраняет свои запоры, как борется с перхотью и какими прокладками спасается от прочих напастей.

И вот как-то раз, когда город, пыхтя и кашляя, перебирался из зимних сумерек в весенние насморки, Завертаеву объявили: «Любовь и любимые».

– Любимые что? – не понял тот. – «Средства от» или «Позы для»?

– Не мудри, – сказал шеф. – Просто любимые. С большой буквы. Сделай так, чтобы материал восьмого марта булькал в эфире: любовь, любовь, любовь…

И Завертаев сделал. Забрызганные, затюканные прохожие перед камерой вдруг заулыбались, запели куплеты, заговорили стихами. Старушка в ботах вспомнила какого-то счетовода Фёдорова, очкарик со скрипкой подмышкой и совковой лопатой на плече – свою учительницу пения. А юная врач-стоматолог из белого Бентли послала воздушный поцелуй одному весёлому деревенскому печнику…

Восьмого марта материал дали в эфир, и всё прошло на «ура». А вскоре Завертаев, оформляя в бухгалтерии какие-то бумаги, понял, что и сам неожиданно влюбился. В младшего бухгалтера Шурочку. Теперь и он готов был мяукать мартовским котом, каркать апрельской вороной и квакать майской лягушкой.

Тут его и вызвал шеф.

– Я влюбился! – выпалил с порога Завертаев.

– Понимаю, – сказал шеф и протянул ключи от квартиры. – К семи вечера чтоб вернул.

– Как ты можешь?! – оторопел Завертаев. – Я по-настоящему влюбился. Ну как ты можешь?…

– Прости, друже, я-то думал, что и ты ещё можешь – пожал плечами шеф. И ключи убрал.

Вечером Завертаев решил честно рассказать обо всём жене. Жена Вера напряжённо смотрела в телевизор, грызя семечки и сплёвывая шелуху в хрустальный стакан. На экране какой-то дон Марселло гонялся с ножом за какой-то Изабеллой. Правда, гонялся как-то вяло, без огонька.

– Вера, я влюбился, – сообщил в спину жене Завертаев.

– Козёл, – выдохнула та. – Даже нормально зарезать не может эту стерву.

Завертаев зашёл со стороны телевизора и повторил:

– Вера, я влюбился.

– Пожалуйста, встань немного в сторону, – попросила жена. И сплюнула шелуху в хрустальный стакан. Завертаев поплёлся на кухню, попил чаю, позвонил сыну:

– Андрюша, поздравь меня, я, кажется, влюбился.

– Поздравляю, – сказал сын, что-то дожёвывая. И пропел: «Хорошо – быть молодым. За любовь к себе сражаться…». Кстати, забери завтра Алёшку из садика.


Наутро Завертаев решительно пошёл в бухгалтерию, вызвал Шурочку и сказал ей, краснея:

– Я вас люблю. – И неожиданно для себя бухнул – Поедемте на Канарские острова!

– С обеда что ли? – спросила Шурочка, зябко кутаясь в мохнатый клетчатый шарф. – Вообще-то у меня вечером курсы.


После работы он бродил с внуком по скверу. Алёшка рассуждал:

– Я тоже на Новый Год влюбился. В Снегурочку. А потом она на лестнице целовалась с пьяным Дедом Морозом. Я теперь в жизни никого не полюблю.

– Да, – вздохнул Завертаев. – Жаль, когда мечта уходит.

А воробьи вокруг чирикали так громко, и стая собачек пробежала мимо так озабоченно, что он понял: весна. Пора снимать тёплое бельё. А то сопреешь.


Шутки на заборе


Мы с Морковкиным стояли у забора и читали объявления.

«Продаётся друг человека с поводком и намордником», «Доцент… в любой ВУЗ с гарантией. Обращаться в баню, спросить Федю из котельной», «Отдаётся собачка в хорошие руки», «Продаётся грудное молоко. Звонить по телефону… Спросить Виталия Павловича».

– Кровосос ты, а не Виталий Павлович, – сплюнул я. – Чтоб у тебя молоко пропало!

– Пишут, пишут, – хмыкнул Морковкин, – а ведь никто не читает.

Он вырвал листок из блокнота и вкривь – вкось написал: «ПрАпала кАза Милка. ПрАшу вИрнуть поадрИсу…», дописал свой адрес и пристроил листок на заборе. Я хотел написать «Меняю шило на мыло», но напряг извилины и выдал такую заборную миниатюру:

«СРОЧНО! Меняю самозаточное шило из комплекта «Сапатеро-Рапид» фирмы «Эшоп» со сменным жалом «Бриллиант» и ручкой системы «Манго» на мыло, желательно фирмы «Диндон». Возможны варианты».


Домой я попал лишь к вечеру. В квартире пахло лекарством.

– Коля! – бросилась ко мне жена. – Какое шило?… На какое мыло?!

Она зарыдала, я замер.

– Весь день… звонки, звонки… Потом пришли эти… Оставили тебе кусок хозяйственного мыла. А из твоих железок забрали шило… Я ничего не понимаю, Коля!

Зато я сразу всё понял. И от растерянности не мог развязать шнурок на ботинке. Дедушкино шило… Златоустовской работы… Я им обычно распутывал шнурки… Теперь придётся их намыливать.



Другие книги автора Геннадий Сердитов
Ваши рекомендации