© Иль Канесс, 2018
ISBN 978-5-4493-0113-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Так много стало памяти о ней.
И дней о не «расписанных» скитальцах.
На кончиках своих замёрших пальцев
Я не встречал её руки теплей.
Ночей незабываемых и тесных,
Что вместе добросовестно проспав.
Я помню нами движущийся сплав,
И суть любви в объятиях телесных.
Так скоро дни, что вместе проводили,
Сравняются, что после стали врозь,
А раны от разлуки, что насквозь,
Не так болят и кажется, зажили.
Стирает образ счастья, время – реки.
Как вспоминать, осколки не храня?
Её, уже прожившей без меня,
Года, оставив в памяти навеки.
О чем ты думаешь? О беге.
О том, куда мне убежать.
О силе духа и победе.
Бежать, бежать, всегда бежать.
Твои разгладятся морщины,
А сердце, – пламенный мотор.
Беги! Ищи в себе причины,
Бежать судьбе наперекор.
О чем ты думаешь? О всяком.
О мной оставленных следах.
О людях, брошенных когда-то,
О переездах, городах.
А ты бежишь и не догонят.
Ты так стремительна, быстра.
Ты так прекрасна, что все помнят,
Как пробегала красота!
Теперь ты в сотни раз стройнее
И дышишь в сотни атмосфер.
Ты нереальна, словно фея
И сотням медленных пример.
О чем я думаю? О беге.
О том, кто дальше убежал.
И есть ли место здесь победе,
Ведь кто-то, может, быть отстал.
Вне времени, без голоса,
Без права на тепло.
Прозрачный, как цвет воздуха.
Никак. Ни с кем. Никто.
Так тесно в измерении,
Что в этом, что в другом.
А жизнь как уравнение,
Не так важно решение,
Как смерть после «равно».
На световой, на скорости
Пропали голоса.
И под мостом над пропастью
Я – радиоволна.
Мне ни тепло, ни холодно.
Мне просто надо жить.
Не знать зачем, как долго,
Но знать, что не забыть.
Что жизнь – полёт над пропастью.
Что жизнь – короткий миг.
Вне времени, без голоса,
Туда, где слышен крик:
«Разряд!». По взлётным полосам
Идти, бежать, лететь.
Далёким тихим голосом:
«Разряд!». Им не успеть.
На световой, на скорости,
Пропали голоса.
И под мостом, над пропастью
Я – радиоволна.
Моя дверь на замке, я закрыт изнутри.
Я запер себя среди стен трёхэтажки.
На глазах утюга и гладильной доски
Я однажды умру, не догладив рубашки.
Запомни меня настигнутым словом.
Рифмой, что в каждом порыве тоски,
Мерит любовь расстоянием новым.
В дальние дали и рвёт на куски.
Нету ковра, чтоб искать лики чудищ.
Гремит «Бирюса» у холодной плиты.
А длинные шторы касаются улиц,
Заваленных снегом у кирпичной стены.
Запомни меня отчуждённым от мира
Рядом с тобою, но всё же одним.
Уткнувшимся носом в редкую книгу.
Запомни меня, я умру молодым.
Два с половиной кубических метра…
Уложенный в яму чужими людьми,
я буду влюблённым в тебя неизменно.
С продавленной грудью пластами земли.
Я не пытаюсь подобрать к тебе ключи,
Ведь не звучит там музыка. Закрыто.
Колышет пламенем в груди кусок свечи,
А жар ушел и все давно забыто.
Но, как горело! Трубы гнулись жаром.
В углях расплавленных и съеденных огнем,
Ковал себя я, слишком преданным, упрямым,
И молча мял обиды молотком.
А что останется в тебе? Совсем не много.
Ты у стола, а чай успел остыть.
С тех пор как я отправился в дорогу.
Ты даже не хотела проводить.
Я ощущаю тебя в каждом сантиметре,
От нескончаемой вселенной и до сих!
На улицах, в домах, в холодном ветре.
Но ты в домах и в мыслях у других.
Всё отболит, я стану равнодушен.
Я буду с кем-то, но по-прежнему один.
Как хорошо, что ты кому-то нужен,
Как хорошо, что кем-то ты любим.
Я простираюсь до полей. До чёрточки,
До чёртиков на белой
Бумаге скомканной сейчас в руке моей.
Со слов нашёптанных душой заледенелой.
Слова мои, как нитки через время,
Меня пришили к этим вот листам.
Но как же душу, мне заплатками заделать,
Когда я всю ее по глупости раздам.
Конец ознакомительного фрагмента.
