…За два дня до эксперимента испытательный корпус и полигон взяли под усиленную охрану. Из соседней части привезли две роты солдат, и те перекрыли округу, взяв под наблюдение все дороги, дорожки и тропинки.
Местный представитель госбезопасности за последние сутки выслушал около двух десятков приказов, наставлений, рекомендаций и советов. Звонки шли большей частью из Москвы, поэтому он не мог просто бросить трубку и уехать с места. И когда в день испытаний ему позвонили из городского отдела КГБ, он едва не послал их по прямому назначению. Но сдержался.
Руководитель проекта профессор Шепелев Михаил Андреевич – среднего роста седовласый старик шестидесяти шести лет – приехал на полигон во второй половине дня, за час до прихода трейлеров с установкой. Вместе с ним приехала большая группа инженеров, монтажников, наладчиков и операторов.
Чуть позже прикатили наблюдатели: представители министерства обороны, госбезопасности, заводов – поставщиков комплектующих. Их с трудом разместили в небольшой гостинице, единственной на весь город. Причем в условиях, далеких от понятия «нормальный».
Но они не жаловались.
* * *
– …Осторожненько, осторожненько!.. За уголки не хватайтесь!.. Осторожненько! Главное, не уроните.
– Оттаскивайте быстрее, чего ждете?! Следующий несут.
– Куда тележки подевали? Кто за них отвечает?
– Я отвечаю.
– Где тележки?
– Где-где?! В п…е! С утра здесь стояли. Их, наверное, техники забрали. Свои коробки в корпус перевозят.
– Как так? Они же на нас записаны! Немедленно вернуть! Слышите, немедленно!
– Слышу, не глухой… Сейчас схожу.
– Ну, кто там принимать будет? Долго еще держать?!
– Осторожненько! Ради бога осторожненько! Уголки…
– Слышь, иди ты на хрен со своими уголками! Сами знаем, за что держать.
Шепелев наблюдал за разгрузкой из окна своего кабинета на третьем этаже корпуса. На суету грузчиков и техников, крики и ругань не обращал внимания. Привык. Во времена его молодости такой бардак при разгрузке стоял всегда. Не важно, что испытывали – агрегаты нового оружия массового поражения или щипцы для завивки волос.
Он сочувствовал хозяйственнику Ивану Бутягину, который носился среди этого бедлама, требовал, указывал, поправлял, получая в ответ матерки со всех сторон.
Монтировать установку начали ближе к ночи. Две бригады под руководством помощника профессора Дениса Гудкова работали над главным блоком, еще одна – над выносным. В пер вом часу основной монтаж завершили. И сразу группа наладчиков приступила к тестированию установки.
К этому моменту наблюдатели уже покинули сборочный цех. Кто-то поехал обратно в гостиницу, а кто-то улегся в холле корпуса на широких диванах.
Шепелев, почти засыпая на ходу, упорно проверял работу подопечных, иногда заставляя переделывать уже законченные расчеты и вносить изменения в программы. Его опека слегка достала техников и наладчиков, но никто не смел возражать.
Авторитет профессора среди персонала был непоколебим. А созданная им установка вообще возносила Шепелева на вершину научного олимпа. Поэтому наладчики, услышав приглушенную скороговорку, торопливо кивали и выполняли все приказы руководителя.
– …Двенадцатый, Двенадцатый. Что у вас за движение в двадцатом секторе?
– Это Двенадцатый. От леса к лугу пробежала лиса. Одна. За курами в деревню пошла.
– Отставить разговоры, Двенадцатый! И усилить наблюдение. Обо всех лисах, курах и воронах докладывать сразу. Не дожидаясь вопроса.
– Есть.
– Так-то. Шестой, Шестой. Не слышу доклада! Почему молчите?
– Шестой на связи. Все спокойно. Никакого движения в секторе не наблюдаю. Доклад через семь секунд.
– Хорошо, Шестой. Продолжайте наблюдение. Двадцать второй. Двадцать второй.
– …
– Двадцать второй, блин! Где тебя носит?
