Огонь, зола, остатки от костра.
Бокал вина иль чашка чая,
а жизнь прекрасна, как всегда,
а смерть, как уголь, как коса.
А мы живём, её не замечая.
Я ухожу в туман, сказал, когда-то дед
И заберу с собой я свой, велосипед.
С тех пор мне снится иногда,
Что ухожу в туман и я.
Загадочное свойство всех туманов,
в них нет ни капельки обманов.
Войдя в любой из них,
не знаем мы,
кого там повстречаем.
Иду, навстречу, кажется старик,
А это дева с дивными глазами.
А это что? Колода, иль ведро?
Ах, батюшки котище,
огромный хвост,
Усища, а им поверх,
огромные глазища.
Да сложно быть в тумане.
Пусть он не густ,
но не бывает пуст.
В нём водятся лягушки, змеи,
Порой и сказочные люди-звери,
Однажды встретил я в тумане том,
Большого рыцаря с мечом и со щитом.
Мне право иногда уж очень жаль себя.
И хочется порой с собою взять тебя.
Воткнулся раз в тумане в сук,
вцепился в ногу вдруг барсук.
Сапог содрал и дёру дал,
как быть без сапога теперь,
Босым ходить, не очень,
уж поверь.
А вот и свет блуждает в дымке той,
Там кто, по-вашему, идёт на встречу?
А может не идёт,
а просто вдалеке,
там пир горой?
И ни кого хорошего,
на том пиру, не встречу?
А у костра,
там пляшут ведьмы, вурдалаки.
И если подойду я ближе,
не избегу, похоже, драки.
А вот и нет,
на той поляне добрый свет.
А у костра сидят,
покинутые мной, друзья.
Они отправились в туман за мной,
А может быть, за ними я.
Ведь иногда туман густой.
И в нём идти приятней,
дружною толпой.
Горжусь друзьями я, своими.
Идти в тумане,
мне приятней с ними.
Но в жизни так бывает,
Один зайдя в туман друзей теряет,
Другой, блуждая в киселе,
находит друга, по себе.
Ну а тропа манит, виляет,
уходит в чащу,
Теряется то в призраках,
а то в людской толпе.
Не видим чётко мы,
а видим очертанья
Не можем слышать, можем говорить
Вокруг деревья или зданья
Собаки, волки, а может быть создания…
страхов наших.
Нам сложно это подтвердить.
Дышать в нём, трудно нам.
И это всё туман.
Вот призрак, он идёт,
а рядом с ним козёл бредёт
Боюсь я рог того козла,
Найду дорогу я другую.
Вот повернул на право, я.
Тропинка змейкою петляет
И снова мне мерещится такое
Что сердце камнем замирает.
Идёт на встречу,
силуэт прекрасной дамы
И грудь и талия и бёдра,
красивый силуэт.
Слегка прикрыто тело,
прозрачною вуалью
Не может быть такого,
это бред.
В тумане всё фальшиво, мутно, гадко.
Сознанье наше таково.
Увидев лишь фрагмент чего-то
мгновенно, мы додумаем его.
Туман, дурманит наши мысли.
Назойливый, молочнистый туман.
А тропка змейкою петляет.
И манит нас, в его обман.
Проснулся вот и снова этот бред.
Как не было, семь бед в обед.
Иду ногами шевеля,
по той петляющей тропинке я.
И снова марево зыбучего тумана,
опять мне колит изморось глаза.
И хочется присесть порой,
вот только не понять на что, когда.
А слева дверь, открылася нежданно,
И свет проник в туман из двери той.
И голос чей-то шепчет мне:
«Постой, не проходи, мой дорогой».
И очертанья говорящего, приятны.
И голосок его, её, гипнозом шеломит.
Дрожит всё тело,
кровь в венах закипает,
и голову сей бред, кружит.
Нет, не войду в открытую я дверь.
Запри её, я не готов пойти налево.
Пока силён, могу идти вперёд,
И верю, что туман,
когда ни-будь, уйдёт.
Ну а тропа, петляет,
по лесу, бежит.
Я ожидаю,
что туман обманет снова.
А от того озноб мне кожу,
холодит.
Вот вечереет,
и пелена мне кажется стеной.
А я устал идти в той зыбкой,
липкой жиже.
Я в ожидании,
что кто-то скажет мне:
«Остановись» и подойдёт ко мне поближе.
Возьмёт под локоть, подведёт к костру,
Согреет, водочки нальёт, чайку….
Отменным мясом угостит,
затеет тёплую беседу,
Но это всё обман,
на глюки разума похоже.
И ожиданию, не сбыться всё же.
Петляет по лесу тропа,
и я бреду по ней,
И сам не знаю я теперь куда,
в тумане заблудился я,… похоже.
Мерещатся в одеждах мне леса,
а в зеркалах озёр, витрин,
красавицы русалки
и Бабы Ёжки тоже,
У тех хвосты,
с ногами нашими, не схожи,
А у бабулек костяные ноги, всё же.
На ножки милых дам,
хоть отдалённо, но похожи.
И ночью мне наводит страхи,
тот сырой туман.
А тропка весело и бодро,
по лесу петляет.
И от её веселья,
мне кажется во тьме ночной,
Вся нечисть, на меня,
накинется гурьбой.
Но это всё туман-дурман,
коварством напрягает.
Туман порой и веселить умеет,
овечкой маленькой в кустах заблеет.
И рёвом вдруг заголосит.
Колено сразу задрожит.
Однажды,
по нужде пошёл в тумане.
Вернувшись,
я нашёл …овно в кармане.
Ну, как так может быть?
как мне и кто, так смог, в нём насолить?
Не трону тем сортирных я,
нет злата в том тумане.
Нет денег, благ,
и даже мелкого копья.
Иду и слышу,
вот вроде ветер зашуршал, по крыше.
Тропинка в город завела,
насторожился сразу я.
Как мне уйти от бед?
Ведь дед увёл велосипед.
Как я по городу и без колёс?
Вот это славненький вопрос.
Дорога стала шире и это не тропа уже.
По ней поеду я в автомобиле,
и может быть,
вдруг занесёт меня,
на скользком вираже.
Куда вдруг вышвырнет
меня с дороги?
Где дожидаться,
мне, подмоги?
Но нет в руках моих руля,
опять пешком иду,
теперь уже по лужам городским,
в тени домов
и силуэтов не знакомых,
средь вывесок сверкающих,
витрин в дали.
И кто то,
вдруг мне говорит: «Замри».
Я замер, оглянулся,
нет ни кого вблизи.
А это, говорящий кот,
Сидел у ног моих, спросил:
«Дружок мой милый, я голоден,
