В детстве вы с сестрёнкой очень любили сказки на ночь. Дома я бывал редко. Лихие 90-ые. Волка ноги кормят. Но иногда удавалось. И каждый вечер перед сном в приоткрытой двери детской я обязательно видел ваши деловитые мордочки и слышал возмущённое:
– Ну, папа! Нам уже давно спать пора, а сказки всё нет!
Сказки я сочинял сам. Конечно – поучительные. Предметом служило всё, что происходило днём. Кто-то разобьёт вазу, покрасит зелёнкой волосы или сунет мамину шпильку в розетку. Было весело.
Мы забирались на второй ярус вашей кровати, которая у меня получилась из натурального дуба. А забраться на самый верх – это уже чудо! Но чтобы окончательно сменить обстановку на сказочную, мы закрывали дверь и зажигали свечи. Потом была сказка, обнимашки, целовашки и признания друг другу в любви. Сказочные вечера…
Но однажды вдохновение меня покинуло, и я решил схитрить. В моих руках оказался «Конёк-Горбунок» Петра Ершова. Вы стали негодовать и требовать настоящей сказки, где героями были бы вы сами. И тогда я схитрил второй раз. В тексте сказки вместо имён героев я стал вставлять имена папы, мамы и ваши собственные. Вам понравилось.
И понеслось.
Я проникся «Коньком-Горбунком», этим русским духом, стилем, простой и понятной рифмой. И подумал: а почему бы мне не сочинить новую сказку специально для вас? Да, подражание. Да, ничего нового. Но ведь специальная! Сказка для вас и о вас. Я попытался рифмовать. И назвал её «Сказка-Правда».
Всё это для мальчишек от пяти до пятидесяти. Сказку можно читать детям, внукам, мужу. Работает. Для всех. Это проверено.
До «Федота-стрельца, удалого молодца» Леонида Филатова, конечно, далековато будет. Хоть и в одно время сказки рождались. Но ведь и задачи-то другие. Семейные!
О капризном Вове, его Доме, Семье, и о том, для чего нужны Работа и Деньги
Жил на свете мальчик Вова.
Был он мальчиком здоровым,
От роду годочков семь –
Взрослый сын уже совсем.
Как у нашего да Вовы
Дед и бабушка здоровы,
Дядя Саша, тётя Ира,
И отдельная квартира.
Вова был квартире рад:
Целой комнатой богат,
Целой кучею игрушек,
Красок, книжек и зверушек.
Но от этой благодати:
Что случилося с дитятей?
То он ноет, плакать хочет,
То капризничает очень,
То ленится по порядку
Книжки уложить, тетрадки,
То игрушки разбросает,
А потом не убирает,
То кричит: «Я есть не буду!
У меня больной желудок!»
Папа злился, мама тоже:
«И на что это похоже?
Ведь такой большой сынок!
А ревёт как сосунок!»
Как заплачет-заведётся,
Как в истерике забьётся:
Никогда и крокодил
Слёз, наверно, так не лил.
А ревёт – по пустяку:
Надо сделать! «Не могу!
Ничего я не умею,
От работы я потею!
Я же маленький ещё:
Не могу я ничего!»
***
Слово папы
Ты другой, сынок, я знаю.
Но, однако, замечаю
Иногда и за тобой
Я капризец небольшой…
***
«Как тебе не стыдно, Вова?
Ты такой уже здоровый!
Ты ж мужчина, наконец! –
Так сказал ему отец, –
Посмотри-ка, сын, кругом:
Все увлечены трудом.
Каждый – тем и знаменит,
Что душа к труду лежит».
Работящая семья
У Владимира была:
Деда был судья известный –
Собеседник интересный;
Быть бабуле педагогом
Уготовано «от бога»;
Дядя – чинит все машины,
Те, что ездят на бензине;
Тётя – уникальный врач,
Без неё – никак! Хоть плачь;
Мама – по хозяйству дока1 –
Дню рабочему нет срока;
И глава семьи – отец –
На все руки молодец!
Но за главную заботу
Вовин папа чтит работу.
На работу папа ходит,
Целый день он там проводит:
Надо денежки добыть,
А иначе – как же быть?
***
Слово папы
Ведь, без денег, милый сын,
Ты не сходишь в магазин
И не купишь там продуктов:
Мяса, овощей и фруктов,
И морожного не купишь,
Вместо жвачки будет кукиш,
Коль в кармане – да дыра!
Вот такие, брат, дела…
Всё за деньги в этом мире:
Мебель вся в твоей квартире,
Телевизор, гардероб,
Даже в похороны гроб –
Тоже надо покупать,
А «за так» – нигде не взять.
За всё надо заплатить:
За «поесть» и за «попить»,
За квартиру, за детсад.
Дедушке платить за сад,
Дяде Саше за машину –
За бензин, да за резину,
За билеты на дорогу,
И за длинный путь до бога…
***
Но чтоб деньги заработать –
Потрудись, дружок, с охотой!
А наш Вова не любил
Потрудиться. Только ныл.
Слёзы – целою рекой!
Сын без мамы не герой:
Ни умыться, ни поесть,
Ни на унитаз присесть.
Тёмной комнаты – боится,
Погулять один – страшится.
Сам не может он одеться,
Сам он ленится раздеться.
Вова ничего без «Ма-ам!»
Не умеет. Просто срам.
Надо делать что-то бы,
Недалёко до беды…
