Глава I
Было в нашей стране одно время, когда женское образование в моду вошло. И лет так за десять столько университетов для благородных девиц понастроили, что король тогдашний, дедушка нашего нынешнего, невольно задумался о демографии… В общем, университеты построили, рабочие места создали, а вот количество благородных девиц не учли… Мало нас девиц было, и несмотря на моду, многие родители из провинции не спешили обучать своих дочерей в университетах, предпочитали больше домашнее обучение.
И чем дальше университет был от столицы, тем ниже была планка требований при поступлении. К слову, в тот университет, где я учусь, брали всех, кто хоть как-то писать и читать умел. Вы только не подумайте, у меня с образованием всё хорошо! Читать и писать меня научили еще в далеком детстве, просто батюшка мой печется сильно обо мне, вот и не отпускает в столицу. Говорит, что я и так уже слишком умная, а если ещё умнее стану, так замуж никто не возьмёт. И матушка с ним была полностью согласна, и бабушки, и дедушки, и тетушки... Кузины-то мои давно уже замужем и детей рожают, а я образование получаю… в глубинке.
Впрочем, до конца учебы оставался всего один семестр, а потом уже можно и замуж! Я как раз вернулась с зимних каникул, после череды встреч-собеседований с претендентами на свое сердце и руку, а таких было много. Мы хоть и провинциалы, но всё-таки дворяне, и с деньгами у семьи проблем не было. Отец имел несколько рудниковых шахт и сталелитейных заводов, да и жили мы в провинции, чтобы быть поближе к производству. Так что кавалеры, одобренные и неодобренные моими родителями, так и наворачивали круги вокруг меня, а я вот образование получаю, чем и горжусь! Просто в столице без образования вообще никак, а я в столицу очень-очень хочу!
Сверкающие балы, модные салоны, интересные знакомства, походы в театр в сопровождении какого-нибудь завидного кавалера, блеск зависти в глазах конкуренток, пока столичные мужчины борются за право просто заговорить со мной! Я мечтала об этом с двенадцати лет и, честно говоря, надеялась, что поеду обучаться в столичный университет благородных девиц, но батюшка был категорически против, чего я искренне не понимала!
Провинциальный университет был местом специфичным. С каждым годом класс мой становился всё меньше и меньше. Девчонки-то взрослели, формы женские приобретали, и разбирали их как пирожки. Те, кто дворянского происхождения, подольше в девках задерживались, потому что образование в элитных кругах ценилось очень, а те, кто проще был, бросали учебу и с головой уходили в семейный быт. Теряли мы бойцов после пятнадцати лет регулярно, пока нас в итоге трое не осталось, а было почти двадцать на первом курсе! И ещё неизвестно, сколько с зимних каникул вернётся…
И вот стою я перед входом в университет, а тот большой был, рассчитанный на несколько тысяч студентов. Тут же и лаборатории разные, и библиотека целый этаж занимала, и профессора с научными степенями из столицы, высланные ещё дедушкой нашего короля, но с демографией в дворянских семьях проблемы, да… Больше двух женщины не рожали, и в основном это были мальчики.
И вот стою я перед входом в университет, кованные железные ворота открыты настежь, пропуская вереницу студенток. Кареты прибывают одна за другой, вон уже целая очередь выстроилась, а мой растяпа-лакей всё никак два чемодана не вытащит, даже неловко как-то за него, вроде не хилый с виду...
– Господин Луис, может быть вам помочь? – вежливо интересуюсь у него. Всё же по бытовой магии у меня твердая пятерка, но мужское самолюбие вещь хрупкая, поэтому сначала интересуюсь.
– Благодарю вас, миледи, но я сам, – натужно проговорил мужчина и из последних сил подхватил чемоданы, поставил их на землю, не забыв показательно вытереть пот со лба. И я точно помню, что ничего тяжелого в чемоданы свои не укладывала… Книжки там, штук пятнадцать, но так они важные все! В университетской библиотеке таких точно нет, а сердцу женскому иногда романтики хочется, вот и прихватила парочку романов с интересным содержанием. Да меня за эти книги девочки на руках носить будут!
– Спасибо, господин Луис, – говорю слуге, делаю пас рукой, и два чемодана взмывают в воздух.
В университете слуги запрещены, так что, бросив короткий кивок на прощание своей провожающей гувернантке, которая сидела в карете и ждала, когда она уже поедет обратно, я пошла в общежитие через парковую зону. Дорожки плохо расчищены от снега, подошва сапог скользила, и я радовалась, что чемоданы спокойно плыли по воздуху впереди меня, пока каблучки стучали по вымощенной плиткой тротуару, а я, придерживая одной рукой платье, сильнее куталась в белую шубку. Всё-таки зима на дворе.
И если на улице всё было тихо и спокойно, то стоило зайти внутрь, как на меня тут же обрушился девичий шум и гам. Девицы верещали не замолкая, носились по всему холлу как угорелые, собирались кучкой возле стенда с объявлениями и визжали ещё больше!
Недалеко от входа стояла моя однокурсница. Я подошла к ней.
– Первокурсницы, – брезгливо проговорила Майер, высоко поднимая подбородок. Причина её неприязни была проста: среди новеньких не было ни одной дворянки. Более того, в этом наборе впервые на обучение взяли крестьянок! Это было во всех газетах страны в начале учебного года. Отличились! Впрочем, четверть нового набора с зимних каникул не вернулась. Экзамены не сдали, а кто-то просто понял, что учеба не их призвание и поехал обратно в село – поле пахать. Нам, дворянкам, приходилось мириться с таким положением дел, потому что университету нужны были люди. И, видимо, им было все равно, где их брать, пока государство обеспечивает университет бюджетными местами.
