Голод беспощаден к любому, кто способен его испытать. Он не милостив и не великодушен. Жестокий тиран и поработитель, и власть его велика.
Лёгкий и небрежный вначале голод неумолимо начнёт терзать и разъедать нутро, требуя подношение, требуя от сознания сосредоточиться на поиске насыщения и, не получив вожделенного, отдаст измученное им самим тело и разум во власть инстинктов.
У инстинктов же морали нет и нет границ. Есть одна лишь цель: утолить эту жгучую жажду, чтобы выжить. Любой ценой.
Но у Него есть и высшая цель: загнать и разорвать Охотника! Вот чья кровь желаннее прочих, вот чья сила напитает его так, что он будет способен освободить остальных. Но это после.
А пока Ему хотелось не сдохнуть от голода, который скрутился в его желудке в тугой узел и вот–вот разорвёт. Как же трудно стало находить еду. Наступили холода, сократился световой день, и лес опустел. Все прятались в тепле своих нор, куда ему было не проникнуть, и в поисках пищи из леса пришлось выйти.
Нападать днём безумие. Но выжидать до темноты не было больше сил. Сознание скоро оставит его. Последние капли несчастного разума стекали с клыков вместе с голодной пеной. А еда, хоть и передвигалась неспешно, была уже совсем близко. Скоро её последний шаг будет сделан и для него наконец наступит покой, прояснится взор, исчезнет изнуряющая голодная боль, и вернётся нюх, чтобы продолжать поиск Охотника. Надолго ли в этот раз? Интервалы с приближением зимы становились всё меньше, а жажда всё больше. И люди… люди всё ближе.
Тихое рычание вырвалось из пасти. Не сдержался.
Прохожий испугано дернулся и ускорил шаг, оглядываясь по сторонам, кто–то в наушниках не обратил внимания и не спеша продолжил путь по ровной аллейке. Мать, подхватив смеющегося малыша на руки свернула с дорожки на тропу в надежде сократить путь, и побежала вдоль озера к шоссе. Прямо мимо него, глупая, глупая человечка. Как недальновидно и опасно. И как же хотелось насыщения.
А цель его меж тем приближалась, не подозревая о своём примитивном предназначении. Может в голове у неё и роились тысячи планов на своё будущее, но сбыться им не суждено.
Наконец компания подростков, оккупировавшая парковую скамейку включила на полную громкость колонку с отборным матом под три аккорда. Вот он, великолепный момент, сейчас!
Багряные от осени кусты скрывали напряжённое тело, готовое к броску. Ещё мгновение, рывок, глухой удар, шорох опавших листьев и жадные звуки, рвущие плоть никто не услышал. Повезло.
Но повезёт ли снова? – вяло подумал он, отрывая своё насытившееся и обессиленное изнуряющим голодом тело от останков, и волоча его в сторону леса. Он оставил очередное послание. Скоро Охотник узнает, что он рядом…
Резкий звук ворвался в прекрасный сон о молочном поросёнке на огромном блюде. Просыпаться не хотелось. Кусок мяса был так близок ко рту, что его дивный аромат ощущался каждой клеточкой. Слюна уже заполнила рот в предвкушении пиршества, но телефон был неумолим.
– Слушаю тебя, чудовище, кем бы ты ни было? – проскрипел в трубку сонный голос.
– Павел Аркадьевич! Срочно выезжай, у нас снова «то самое»! Скину адрес сообщением. – протараторил в ответ юный голосок дежурного и отключился. Через мгновение телефон принял СМС «Александровский парк, седьмая аллея».
Ехать на «то самое» не хотелось. Хотелось поросёнка и послать к чёрту врача, обязавшего придерживаться диеты. А ещё послать начальство, создавшее специальный отдел по невыясненным происшествиям, куда его определили год назад после тяжёлого ранения.
Отдел образовался из–за одного непонятного дела как секретный и таинственный, но посмеивались над ним все. Очень быстро в него стали сливать все «необъяснимые» дела, которые из–за недостатка улик и нерасторопности молодых спецов так и остались нераскрытыми, и он превратился в полицейский «отстойник».
Ничего таинственного. Рутина для тех, кто выпал из обоймы: пары раненых оперативников, спивающегося, но всё еще гениального патологоанатома, молоденького стажёра, которому в основном штате места не нашлось. И секретаря: она же племянница главного, она же «специалист» по всему мистическому, сейсмолог в простонародье. Выучилась и зачем–то вернулась в городок, где сейсмической активности отродясь не наблюдалось.
С её легкой руки и образовался этот отдельчик после короткого землетрясения и странного взрыва, развалившего единственную на всю округу скалу на две «пизанские башни». К огромному сожалению скала, с которой открывался великолепный и чарующий вид на огромное озеро пользовалась у всевозможных туристов популярностью.
Сюда ехали отдыхать из соседних областей, даже из других городов, да и местные с удовольствием устраивали у подножия скалы пикники, и водили школьные классы в походы. Потому пострадавших и погибших в результате взрыва, который случился как раз в разгар летнего сезона, было много.
Спасатели и полиция работали сутками, разгребая завалы и надеясь найти выживших. Добровольцы оказывали посильную помощь, сопровождая раненых к машинам скорой помощи, и составляя списки пострадавших по найденным документам, а так же со слов тех, кто был в сознании и мог говорить.
