Ягдар Туреханов
СИСТЕМАТИЗИРОВАННЫЙ БРЕД
Сборник
Рассказ
Я стою на перекрестке, оперевшись на столб. Дождь уже кончился. Солнца еще не видно, но радостные прохожие уже складывают зонты. Их походки становятся более спокойными и уверенными. Где-то я это уже видел. А может это был не я. А может не видел. А может не это. Я стою давно, с самого утра. Но я привык. С годами время летит быстрее. А мне уже 48. По крайней мере, так написано в паспорте. Люди не замечают меня. Я слился с окружающим пейзажем. Рядом стоит полицейский и разговаривает с рацией. На другой стороне бабушка снимает с цветов полиэтиленовую пленку. Набитый автобус медленно заворачивает и подползает к остановке. Люди сосредоточены. Они думают, что у них есть цель. Где-то глубоко-глубоко в душе они понимают, что все их цели мелочны, а жизнь бессмысленна. Пройдет несколько лет, и они умрут. Неизбежность смерти пугает. Как будто ты закован в цепи, не можешь пошевелиться, и видишь, как к твоему сердцу приближается нож. Приближается то быстрее, то медленнее. Но ты понимаешь, что его скорость всегда неизменна – 24 часа в сутки. В ушах звучит эта новая песня “7 seconds”. Я не могу ее слышать мне больно и страшно. И в то же время, не могу оторваться, когда слышу ее. Как мошка, летящая на огонь.
Это она, я понял по ее глазам. Она хочет подбежать ко мне, но сдерживается. На ее лице непонятная улыбка, не то радость, не то грусть. Она выглядит более умиротворенной чем в прошлые разы. Но, все же ей не удается скрыть тоску. Или это моя тоска. Или это не она. Или это не я…
– Это ты – выдыхает она.
– Да, это я, грустно улыбаюсь я ей в ответ.
– Ты нелепый и смешной как всегда, сколько тебе лет?
– Написано 48, говорю я не своим голосом. Дыхание мое становится тяжелым, колени слабеют и трясутся.
– Ну да, смеется она – размяк как пацан.
– Да, вздохнул я и понял, что хочу в туалет. Пошли в кафе – показываю я пальцем на витрину.
– Пошли, но у меня только 15 минут, пока мама в этом магазине – показывает она на другую витрину.
– Значит, ты уйдешь? На плечи вдруг навалилась огромная тяжесть, я почувствовал себя стариком. А может я и был стариком.
– Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой сейчас? Не смеши, полоснула она тоненьким голоском. Помнишь, что ты сказал мне в прошлый раз? Ведь ты был прав, а я дура плакала, как маленькая, хотя все было наоборот.
Мне захотелось плакать. Мои плечи подергались несколько раз и затряслись в конвульсиях. Я закрыл лицо и рыдал. Она сидела и смотрела на меня чистыми и спокойными глазами. Наконец я расслабился и растекся по креслу. Передо мной стоял какой-то горячий напиток. Руки не слушались меня. Ничего не хотелось делать.
– Опять промахнулись, просипел я.
– Даа, но уже ближе, уверила она меня. В прошлый раз ты вообще чуть ли не вывалился из коляски мне на руки.
– Я устал, прошептал я, и мне стало противно от своей слабости.
– Не гони, весело хлопнула она меня по мокрому плечу. Так даже прикольнее!
Я ей не поверил. Похоже, возраст тела оказывает влияние на возраст души. И самое страшное, что старость тела делает нас капризными и плаксивыми детьми, а молодость тела делает нас веселыми и жестокими, но опять-таки детьми.
Мне пора, повернулась она и показала на женщину с сумками, оглядывающуюся по сторонам. До следующего раза! Она махнула рукой, схватила школьный рюкзак и поскакала по лужам, размахивая в разные стороны нелепыми косичками. Ей, наверное, лет 8 подумал я и потерял ее из виду.
Мне уже 5 лет. Я стою на этом месте с утра, но меня никто не замечает. Какой-то мальчик, наверное, ждет маму, думают все, кто натыкается на меня. Народу на земле становится то меньше, то больше. Это похоже на какую-то пульсацию с частотой в 5 или 9 веков. Глядя мне в глаза, люди почему-то быстро отворачиваются и исчезают. Где-то в глубине души, неосознанно, они понимают, что я стою здесь очень давно. Уже, наверное, 5 тысяч лет.
Сказка
Родители иногда уходили в гости и оставляли пятилетнюю дочку у прабабушки. Прабабушка выглядела как засохший тысячу лет назад саксаул – такая она была старая. Настолько старая, что у нее не было свидетельства о рождении. Никто точно не знал сколько ей лет. Но все знали точно – она чокнутая. Все время что-то бормочет себе под нос, презирает все правила, отвечает невпопад.
Например, на вопрос "Как здоровье?", может отрезать "Доживешь до моих лет – узнаешь", или на вопрос "Расскажите, а что было до революции?" – "Таких как ты до революции камнями забивали…". Но к маленьким детям она относилась на удивление мягко и нежно. И, главное, дети всегда тянулись к ней. Говорили, что с ней никогда не скучно и что она добрая и совсем не старая.
Так вот, оставили одни из многочисленных внуков свою малышку с прабабушкой. Сидят они вместе, пьют чай с медом, бабуля что-то напевает себе под нос, Девочка что-то ей щебечет как птичка. И тут вдруг пропадает свет. Такое бывает. Последнее время все реже, но все же случается. Бабушка, недолго думая, исчезла в темноте и возникла из ниоткуда с керосиновой лампой. Девочка удивленно смотрела на невиданный аппарат. Вспыхнувший огонек привел ее в восторг, правда стало немного страшно. Лампа источала непонятный запах. Света от нее было немного, но с ней было интереснее, чем в полной тьме.
