ГЛАВА 1. Недолгая карьера капитана
Мы остались вдвоем в командной раздевалке на стадионе, пустой — все уже разошлись, и сумрачной — верхний свет не горел, освещались только два открытых шкафчика, мой и Синтии Гаррисон, нашего вратаря. Но мне до сих пор казалось, что солнце слепит глаза, ветер треплет волосы, а свист мяча теряется в воплях болельщиков. И до сих пор вело голову, трудно было мыслить связно. Странное состояние, накрывшее в пиковый момент игры и все нам испортившее. Когда надо видеть поле и показывать чудеса пилотажа, а у тебя вата вместо мозгов и звездочки в глазах — ясен пень, продуешь!
Синтия, яркая даже в полумраке со своей рыже-золотой шевелюрой, в бело-алой форме и высоких белый сапогах на шпильке, выше меня на полголовы, и так стояла слишком близко, а когда подошла совсем вплотную, у меня укололо болью виски и снова поплыло в глазах.
— Из тебя капитан, как из хромой клуши, — рубанула Синтия. — Пять – два! С «Блэквудскими Коршунами», которые сами как клуши и всегда нам проигрывали! Позор на весь Витчтаун! Имей в виду, Кирч, или на следующей игре тебя сменит кто-нибудь не такой тормознутый, или всех нас заменит кто-нибудь, кто согласен на такого капитана. Если найдешь, — закончила издевательски, вскинула на плечо сумку, хлопнула дверцей своего шкафчика и вышла. Дверь раздевалки закрыла тихо и аккуратно. А я села на лавку, сжала голову ладонями и вяло подумала, что остальные девчонки наверняка потому и ушли так быстро, не стали нас ждать. Наверное, они все обсудили, пока меня осматривала медичка. Обо всем договорились. И даже не спросили, что это со мной такое было. Показательно. Никто не спорит, проигрывать обидно, тем более — вот так! Но, если бы такое случилось с кем-то из команды, я бы для начала выяснила, почему, а не кинулась пинать!
Вот такое командное единство. Лопнуло, как мыльный пузырь, едва на горизонте замаячил призрак отбора во взрослые команды. Обидно.
А ведь у меня был шанс попасть в профессиональный клуб. До сегодняшней игры – был!
В кармане лежал флакончик с зельем, который дала с собой медичка. «Выпьешь, если станет хуже». Я наощупь выдернула пробку, глотнула мерзкую на вкус жижу. И кто им зелья варит? Даже я могу сделать восстанавливающее, от которого не выворачивает наизнанку! Выплюнуть, правда, все равно хочется, но есть же разница.
Глубоко, медленно вздохнула. В голове прояснилось, из висков будто убрали тупые толстые иглы. И тут же захотелось уйти отсюда скорее, выйти на воздух. Да и правда, что толку вот так сидеть? Ничего хорошего уже не высидишь.
Я утрамбовала в сумку запасную форму из шкафчика и сняла с дверцы табличку с именем. На самом деле хотелось ее сжечь к чертям, испепелить, но на территории стадиона огненные чары запрещены. Займусь этим дома. Огненное погребение несостоявшейся карьеры. Заодно и мама с папой порадуются, они кое-как мирились со школьной командой, но профессиональный спорт? Что вы! Это даже хуже предсказаний. Да еще и ведьмобол, на котором половина болельщиков не за игрой следит, а пялится на стройные ножки летающих ведьмочек. Есть семейное дело, какой тебе спорт, Аннабель? Хватит уже дурью маяться!
Перехватила поудобней метлу, закрыла шкафчик, и раздевалка погрузилась во тьму.
Кого, интересно, девчонки хотят вместо меня? Синтию? Не зря же именно она окончательно втоптала меня в грязь. Хотя я и сама прекрасно бы справилась. Не очень-то у меня получалось капитанить, особенно после Эйли, вот уж кто держал команду в руках. А я совсем не умею командовать и доказывать. Но чтобы вот так, продержаться ровно одну игру… Молодец, Аннабель Кирч, запиши в личные достижения!
На выходе из служебного корпуса ждала Джессика. Я подумала вдруг – с кем была бы она, если бы тоже, вслед за Эйли, не ушла из команды? Со мной… или с остальными?
— Аннабель! Что за ерунда?! Ты будто выключалась из игры, нет, тебя будто выключили! Что случилось?!
— Хоть кто-то задумался, — буркнула я. Жадно вдохнула слишком холодный для середины апреля воздух. Зелье подействовало, но голову все еще слегка вело, а ветер здорово бодрил.
— Что значит «хоть кто-то»? Постой, ты хочешь сказать… — Джессика уставилась на меня, будто ждала, что я продолжу. Но я совсем не хотела жаловаться, да и вообще говорить. Кому станет легче от разговоров? Мне — нет.
— Я домой, — сказала вместо объяснений, которых Джессика ждала. — Обрадую родителей.
— Им же не нравится, что ты играешь?
— Ну да.
Джессика не стала расспрашивать дальше, она всегда чувствует, когда лучше помолчать. Но шла рядом. И, пожалуй, мне было легче так. Даже не потянуло оглянуться на стадион. А зачем оглядываться? Успеет еще глаза намозолить, Витчтаун – город небольшой, все важное — кучно, в двух шагах.
Мы прошли мимо мэрии, и я резко остановилась, когда поняла, куда по привычке свернули. На Вишневую, к «Горящей саламандре». Всегда ходили туда после игры.
Всей командой.
— Пойдем, — мягко сказала Джессика и взяла меня за руку.
— Не хочу никого видеть, — резко сказала я. Добавила, поколебавшись: — И они меня тоже. Наверняка.
— Если они там, сядешь к ним спиной и будешь смотреть на меня. А вид твоей спины будет их проблемой, а не твоей.
