Витя
Москва, сентябрь 2022 года
– Вы мучаете людей, – сказала Диана. – Это надо прекращать. Вы сами остановитесь или помочь?
Глаза девушки смотрели недобро, словно я украл у нее котенка. Припухлый от простуды нос влажно шмыгнул. Надеюсь, у нее не коронавирус. Говорят, насморк теперь не показатель модной болезни: столько штаммов развелось, что не разберешь, где «корона», а где нет.
На всякий случай я отодвинулся подальше и стал дышать в сторону.
Диана выжидательно молчала. Наверное, рассчитывала, что кинусь обниматься и благодарить за открытие глаз на страшную правду. А когда немного успокоюсь, то примусь вопрошать севшим голосом, как же мне быть дальше.
Но ничего подобного делать я не собирался.
В голове сформировался план действий: позвать официанта, попросить счет, не отвечать ни на один вопрос, уйти и никогда больше не соглашаться на подобные встречи. Вместо этого я зачем-то произнес:
– И как же я мучаю людей?
Безнадежно, просто безнадежно. Зачем я спрашиваю?
– Вы пишете на интересную тему, – ответила Диана. – Оторваться невозможно. Я прочитала все, что вы опубликовали. Но это же каторга. Самая настоящая.
– Я вас не понимаю, – сказал я.
Диана обхватила ладонями чашку с черным имбирным чаем, сделала большой глоток и снова шмыгнула носом. Нет, все-таки это «корона», через три дня свалюсь со страшной температурой и буду мучительно умирать.
– Попробую вам объяснить, – сказала Диана. – Правда, я не уверена, что получится… Похоже, я начала не с того, и теперь вы никак не сможете отделаться от мысли, что мучаете людей. Мне очень жаль, правда, очень. Короче, давайте я начну сначала?
– Только недолго, – сухо ответил я, – вы и так подзатянули интригу.
Диана сделала глоток чая, сочно шмыгнула носом и продолжила:
– Да, извините. Вижу, что вы негативно настроены, но что уж поделать… Я про… В смысле, оплошала. В общем, тема текстов захватывающая. Никто в России этого не делает. Вроде бы очевидно, что должны заниматься, мы же не какая-нибудь развивающаяся страна. У нас впереди планеты куча всего, но не криминология, увы.
– То, чем я занимаюсь, – криминалистика, – поправил я ее, – это разные науки. Но не суть. Продолжайте.
Диана свела глаза в кучу, подняла указательный палец и повторила, беззвучно шевеля губами: «Криминалистика».
– В общем, – сказала она, – я прочла все, что есть в художественной литературе, но на научную меня не хватило. Читаю и не понимаю, о чем вообще речь. Как связаны между собой виктимо… виктими… что-то-там-логия и профилирование?
– Виктимология, – подсказал я.
– Да, она самая, – улыбнулась Диана и снова кивнула. Повторять ритуал с запоминанием она не стала. Видимо, виктимология была в ее картине мира дальше от профилирования, чем нужно.
– Я не понимаю…
– Я не тупая, – зачем-то сказала Диана и, увидев мое выражение лица, принялась тараторить: – На самом деле я профессионал в глянцевой журналистике, но вы и сами прекрасно знаете, где сейчас все мои коллеги. Кто-то пытается плыть дальше, гребя глянцевыми веслами, а я хочу круто изменить специализацию.
Последнее слово у нее застряло в горле, она схватила чашку, но та уже была пустой. Я взял чайник и подлил. Диана кивнула и сделала большой глоток, поперхнулась, закашлялась. Из носа у нее полился – надеюсь – чай, она хрюкнула, принялась стучать в грудь кулаком. Я наблюдал за представлением и думал: вот если она сейчас задохнется, буду ли я последней скотиной, когда встану и молча уйду? Конечно, буду. Надо хоть для виду попытаться ее спасти.
– Вам помочь? – спросил я, не двигаясь с места.
Диана, пунцовая от кашля, покачала головой, сделала три внушительных «гхэка» и успокоилась.
– Блин, думала, ежа рожу, – сказала она сиплым голосом, – извините.
– Так что вы все-таки хотели мне сказать, Диана?
– Я сейчас чуть не умерла, поэтому, пожалуйста, забудьте все, что я сказала до этого, обнулитесь. Сможете?
Да что же такое-то? Все же решение уйти было верным. Где чертов официант?
– Вы ищете способ тактично позвать официанта? Не выйдет. Их тут надо арканом отлавливать. Итак, зовут меня Диана Соловьева, я журналист. Раньше я делала интервью с селебами. Как вы знаете, глянец покинул страну, пришлось менять специализацию. Все мои собратья, кто остался не у дел, осели в телеграм-каналах, но мне неинтересно там. Я решила сконцентрироваться на более серьезном деле. Криминальная журналистика.
– Похвально. А я здесь при чем?
– Обнулиться не получилось, – со вздохом подытожила Диана. – Ладно, я все равно продолжу. Криминальные новости – это очень скучно. Фактура скупая, интерес молниеносный, поверхностный. Аналитика в новостях – жанр непопулярный. Зато расследования – это тема. Просмотры не сногсшибательные, но контент интригующий, долгоиграющий. Можно экспериментировать с форматами: не только текст, но и подкасты, например. Или даже канал на ютубе. Или в телеграме.
– Все еще не понимаю, при чем тут я.
– Скажу как есть: пишете вы ужасно. Это так нудно, так топорно… Вы мастер канцелярита. Бог длинных предложений. Ювелир скучных тестов. Это надо прекращать. Нельзя так писать и показывать это людям.
