Сумка была зашвырена за кресло, туфли брошены под кровать. Молодая девушка сидела на старом кожаном диванчике с резными деревянными подлокотниками и плакала навзрыд, уткнув очаровательную мордашку в не менее очаровательные ладони.
– Ну в чем я провинилась? – через плач слышались ее слезы. – Ну в чем? Ну не могу я говорить неправду, не могу лгать, но это же не повод выгонять по статье.
Зою, а именно так звали эту бедную девушку, сегодня выгнали с очередной работы в очередной раз. Но если раньше все обходилось записью в трудовой «По собственному желанию», то сегодня ей влепили «За несоответствие занимаемой должности». А дело было не в занимаемой должности и далеко не в несоответствии, дело было в том, что Зоя высказала своему шефу прямо в лицо, что она думает.
– Что-то вы, Зоя, не все успеваете по работе. Зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста, во время обеда, мне нужно с вами серьезно поговорить.
Зоя пристально посмотрела на шефа и выпалила:
– Минет я вам делать не буду и на дальнейшее продолжение отношений, как на и их начало, можете не рассчитывать.
Это сказано было негромко, но достаточно для того, чтоб весь работающий коллектив это услышал. Зоя не хотела произносить данной фразы, зная по опыту, что ничем, кроме увольнения, это не закончится. Но дело было не в желании девушки, а в ее маленьких талантах, которые проявлялись сами по себе, без воли хозяйки. Таланты были странные и почти всегда ненужные. Первый и самый нелюбимый талант заключался в необоснованном изложении правды. Что дурного в том, что она говорила правду, ведь в школе и в семье учили этому, наоборот, чуть ли не насильно? В том, что правду она говорила в неподходящее время, в неподходящем месте, неподходящим людям, как правило, при всех и начальству. И самое обидное, что, когда было говорить правду надо, она могла и врать, если нужно, а вот когда правду никак не желали слышать, она себя сдержать не могла. Вторым и третьим своим талантам она была иногда рада, но очень изредка. Заключались они в том, что она могла немного читать мысли людей и видеть периодически маленькие отрывки их будущего. Правда, это обычно опять-таки не помогало, а мешало в жизни, так как в большинстве случаев и прочитанные мысли, и увиденное будущее были не особо обнадеживающими и радужными. Уже троих ухаживающих парней она отшила, увидев в будущем, как они ей изменяют. Еще парочку она послала подальше, прочитав их мысли, примерно сводившиеся к таким: «Классная телка, трахну, будет чем в старости гордиться». В общем, жить с такими талантами было очень и очень трудно.
– Опять уволили? – спросила лаконично вошедшая в комнату мама.
– Угу, – кивнула угрюмо Зоя, вытирая мокрые щеки.
– Да, девочка моя, что-то с тобой не то творится. Пойдем сходим к моей знакомой ведунье тете Альберте. Ты ее знаешь, она на другом конце Вертепска живет. Мы к ней ездили как-то, когда тебя из университета чуть ли не выгнали. Пусть посмотрит, может, порча на тебе есть или сглаз.
– Мама, ну что ты такое говоришь? Какой сглаз, какая порча в наше просвещенное время? Мне просто до жути не везет с работой и с личной жизнью, вот и все.
– Тебе с этим не везет уже двадцать два года, прямо почти с самого рождения. Пять работ только за этот год сменила, бывшие парни как огня боятся и обходят наш дом третьей дорогой. И это ты просто называешь невезением?
Поняв, что с матерью спорить бесполезно, да и здраво рассудив, что завтра все равно делать в общем-то нечего, а поездка станет хоть каким-то развлечением, не весь же завтрашний день плакать и причитать о судьбинушке своей, Зоя согласилась поехать к тете Альберте, к потомственной ведунье, по словам мамы, третьего разряда. Много ли это – третий разряд – или мало, девушка не знала, да и, по-честному, не особо хотела вдаваться в подробности.
К ведунье они поехали прямо с утра, так как у тети Альберты был не один обед на дню, как у обычных обывателей, а два. Объясняла она этот факт особенностью своей древней профессии и, естественно, вредными для нервов и остального организма условиями труда. С теми, в ком нуждаешься, сильно не поспоришь, и Зоя ради этой поездки встала в пять утра, что никогда не случалось с ней в обыденной жизни. Поездка на окраину города ничего странного и необычного за собой не влекла. Ну лжеконтролер попросил предъявить билетик в трамвае, получив долю правды от Зои, тут же ретировался, ну увидела, бросив беглый взгляд на старушку, ее близкую смерть, ничего заурядного и интересного.
– Добрый день, Альберта Димоновна, вот дочурку вам привела. Порча на ней, наверное. Не везет ей очень с работой.
– Здравствуйте Лена, не беспокойтесь, порчу снимем, сглаз если – отведем, а против неудачи у меня всегда заговоренный талисманчик приготовлен. Показывайте свое дитятко.
Комната приема была стандартной для домов такого типа. Бархатные тяжелые занавески, обилие темной ткани везде, горящие свечи, дымящиеся ароматические палочки, ну и, естественно, хрустальный шар, без которого не обходился ни один салон, ни один частный предприниматель в таком бизнесе. Ведунья была тоже хороша и одета предсказуемо. Толстый матерчатый халат темных цветов и загадочный макияж на лице в стиле готики или хоррора. Длинные ногти на руках, естественно, были выкрашены в черный.
