Взял я водки бутылку для стимула,
Бутерброд, сигареты и семечки,
Выпил «сто», закурил и нахлынуло —
Вспомнил, что-то, «горбатое» времечко…
Было время зловеще-тор-р-ржественным,
Когда воздух казался наркотиком.
Опьянение было естественным.
Неестественной – только эротика.
Мы кричали с порога родителям —
Скоро будет, мол, жить интереснее.
Отвечали отцы снисходительно:
– Что нам надо – дожить бы до пенсии…
Но уже надоело нам жить взаймы,
Быть и жертвой и чьим-то орудием…
Ах, с каким наслаждением утром мы
Наливали в стакан словоблудие!
Осознав, вдруг, что люди не лошади,
Со словами «свобода» и «матерью»,
Осаждали мы скверы и площади,
С кулаками ломясь в демократию!
Обещанья набили оскомину,
Но не выбить дававших с плацдарма их.
Сколько касок шахтерами сломлено…
Столько мальчиков не было в армии!
Повзрослели с тех пор, научились жить,
На испуг не возьмешь нас эротикой.
Мы и воздух давно уже выпили,
Заменив настоящим наркотиком.
Время лечит склерозом и водкою,
Мне действительно жить интереснее,
Побазарю на лавочке с тетками.
Что мне надо – дожить бы до пенсии…
Стою на балконе, курю. Вижу возле некоторых подъездов стоящую уже не первый день старую мебель, окна, двери… Обживается народ, обновляется, делает ремонт. Вспомнил самые первые годы после развала Советского Союза. В магазинах из товаров – только пыль. Во всех магазинах: и продуктовых, и хозяйственных, и мебельных. Деньги у людей еще были, но купить что-либо уже не было возможности. И если еще кое-что из продуктов нам подкидывали в магазинах, то об остальном не могло быть и речи. Наше выживание определило два основных направления дальнейшей жизни: обмен случайно купленными товарами и обстановка квартиры по принципу «сделай сам». В первом случае совершенно не обязательны были какие-то особые знания в области товароведения. Меняйся и бери или плати разницу в цене.
Во втором случае нужно было уже иметь какие-то навыки в строительных рабочих профессиях. Поскольку мебель была недоступна в магазинах по причине ее отсутствия, то компенсировать это приходилось собственными самоделками. Умельцев у нас всегда хватало, особенно среди рабочих слоев населения. В те времена практически невозможно было найти хоть какие-то доски для будущего шкафа или антресоли. Помню, как я сам не раз обходил весь свой район. А как я радовался, когда мне повезло увезти из детсада дочки пару старых детских шкафов. Там меняли мебель.
Тяжелое время. Но, не буду говорить за всех, я лично верил, что это все временно. Еще год, два, пусть пять лет и все образуется… Впрочем, я так верил и в последние годы Великой Перестройки. Мы все тогда ВЕРИЛИ. Тогда, в «перестройку», по субботам выстраивались очереди в газетные киоски за «толстушками» и обычными газетами. Мы пили новости, как водку. Мы упивались ими. Маленький, но очень яркий промежуток жизни для всех нас, дышавших воздухом того времени…
Наверное, это надвигающаяся старость. Какой-то разобранный шкаф навеял воспоминания, временами восторженные, а временами очень тяжелые…
