Глава 1. Разговор о важном
В особняке на Галерной Аня появилась посреди ночи. Вид у нее был так себе – вещи помятые, волосы наскоро собраны в хвост, глаза горят лихорадочным блеском. Обитатели дома спали, поэтому, когда девушка вышла из чулана, она решила не будить ни Порфирия Георгиевича, ни Асю. Пробралась тихонько в выделенную ей когда-то комнатку и растянулась на кровати. Здесь было тепло, пахло совсем иначе, а в окно со двора светил электрический фонарь.
Ане не спалось. Она все еще точно не решила, что делать с кольцом – оставить его себе или вернуть Цыгану? Жутко боялась, что он начнет мстить и причинит вред Николаю, как и обещал. Но с другой стороны, кольцо не ее, принадлежит концертмейстеру и как она может вообще им распоряжаться?
Аня не знала, как ко всему её рассказу отнесётся Порфирий Георгиевич, а гадать смысла не было. Утро вечера мудренее. Но сон не шёл. Несмотря на тепло, Аню бил озноб. Она лежала в постели, вглядываясь в тени за окном. Где-то там, в прошлом сейчас спал Николай, даже не подозревая о том, что она сбежала. Сердце предательски сжалось и возникла шальная мысль – вернись! Не важно, что будет потом, неважно, с какими трудностями придётся столкнуться, просто вернись. Глупое сердце заклинало: вернись! Но Аня не пошевелилась даже. Нельзя. Это во благо. Так лучше! Они «переболеют» и отвыкнут друг от друга. Обязательно.
В коридоре скрипнули половицы – кто-то шёл. Аня прислушалась, затаив дыхание. На секунду ей показалось, что это – чужак, который пробрался в дом. Может быть, даже Цыган. Не смог дождаться утра, пришёл за перстнем. Но в просвет неприкрытой до конца двери Аня разглядела тонкую девичью фигурку и, поддавшись желанию явить себя здешним обитателям, тихонько позвала:
– Ася!
Розоволосая замерла на месте, как будто услышала голос из загробного мира, а потом сообразив, заглянула в спальню, выпучив в глаза. Даже в темноте было видно ее изумление, написанное на сонном лице.
–Анька! – Всплеснула она руками! – Ты вернулась!?
На шум и гам из своего кабинета показался концертмейстер в ночной пижаме и, о Боже, колпаке. И были объятия, тёплые и крепкие, и миллион вопросов, на которые Ане предстояло непременно ответить. И загалдели, зашумели, включили разом всё освещение. Как же ярко! Аня отвыкла, даже зажмурилась на мгновение. В прошлом в этом доме уже было электричество, но пользовались им не так как сейчас, когда, чем больше сценариев освещения, тем круче.
Закипевший чайник засвистел пронзительно и выпустил порцию обжигающего пара. На столе уже выстроились в ряд кружки, ожидая, что их наполнят кипятком. Ася суетилась у стола, разливая заварку из маленького изящного заварочного чайничка с пасторальными рисунком на бочке. «Кузнецовский», сразу поняла Аня.
Они сидели втроем на кухне, и Аня рассказывала Порфирию Георгиевичу и Аське о своем житье-бытье в прошлом. Сначала девушка хотела утаить информацию об их отношениях с Николаем, но рассказать все же пришлось, правда, все пикантные подробности Аня все же опустила. Зато поведала о допросе, о Цыгане, о трагедии с Глашей, об удивительном старце, о хамке Лилит, а еще о том, как крестик с родовым вензелем спас ее от сыщика и подтвердил родство с графским семейством.
Концертмейстер напрягся, но ничего внятного не сказал.
– Как вы думаете, Порфирий Георгиевич, откуда этот крест? Неужели я и правда, могу иметь какое-то отношение к вашему роду? – Прихлебывая чай из кружки, спросила девушка.
– Ах, душа моя, ежели бы я знал… – Порфирий задумчиво уставился в свою чашку, словно рассматривая насыщенность напитка. Посреди его чашки плавала одинокая чаинка, видимо, прорвавшаяся сквозь ситечко. Она кружилась как балерина, танцующая свою партию на сцене. – У меня детей нет, у брата моего, Алексея Георгиевича только Асенька. Может быть, есть какие-то еще линии, по которым ты – одна из Тереповых? Но достоверно я не могу утверждать, нужно смотреть архивы и метрические книги. Да только, ежели архивы еще существуют, то не все метрические книги сохранились.
Порфирий Георгиевич потер виски, размышляя. Аня вынула цепочку из-под блузки.
– Ась, помоги снять цепочку. – Попросила она.
Розоволосая тут же пришла на помощь и вот уже перед концертмейстером легла прямо на стол изящная цепочка с маленьким серебряным крестиком, на обратной стороне которого еле заметным пятнышком красовался герб их семьи.
– Действительно, наш. – Согласился граф, прищурившись, чтобы рассмотреть оборот изделия. – Но я правда, не знаю, откуда бы он мог взяться в этом времени у тебя, да еще не так давно. Ты говорила, милое дитя, что это – подарок отца? А кем был твой отец?
Ах, если бы Аня могла ответить на этот вопрос.
– Ну, он работал при типографии, потом вышел на пенсию, незадолго до… – Аня осеклась. Отчего-то говорить о семье даже с друзьями было тяжело. – Незадолго до исчезновения.
– Знаешь ли ты родственников с его стороны? Он рассказывал о своей семье? Как, кстати, твоя фамилия? – Наседала с вопросами заинтригованная Ася.
Аня даже разозлилась. Но не потому, что Аська порой была беспардонной, просто она и сама ничего об этом, как оказалось, не знала.
