Проснувшись от звона будильника, Смирнова Светлана Викторовна нисколько не удивилась, что опять не выспалась и уже пора идти на работу. С трудом поднявшись с постели, добралась до умывальника. Первым делом потрогала свою кофточку, которую стирала вчера вечером, чтобы в ней пойти на работу; каково же было её удивление, что блузка была такой же мокрой, как только после стирки. „Ладно, – подумала Света. – Надену что-нибудь другое”.
Она ещё раз посмотрела в зеркало на освободившееся от оков сна лицо; немного вытянутое, с красивыми голубыми, как небо глазами, правильные губы, очаровывающие своими движениями. Дотронулась до своего аристократического, раскрасневшегося носа, расправила свои огромные пушистые ресницы, поправила ещё спящие брови. Начала потихоньку приводить в порядок густые, тёмно-пепельные, волнистые волосы, которые закрывали лоб, спадали на плечи, немного не доставая до груди. Сжала губы, как будто хотела улыбнуться, и выключив свет в ванной, пошла на кухню.
Пока разогревался чай, Светлана открыла форточку, и на неё пахнуло свежестью прохладной осени. Ей нравилась осень, особенно сейчас: в темноте еще не ушедшей ночи, когда под светом завораживающих звёзд на тёмном небе полусонные деревья становятся всё слабее и слабее и каждое мгновение борются за свою листву со стихией природы. Но сила Природы сильнее, и листик за листиком опустошает их крону, открывая их сущность из-под маски листвы.
Света закурила, медленно выпуская дым через форточку кухни. Все спали, была полная тишина. В соседних домах свет горел только в нескольких окнах. Ей ничего не мешало, но мысли почему-то путались и не поддавались желанию: Отвлеклась на летящую комету, задумалась, и пепел от сигареты упал на пол. Только сейчас мелькнула мысль загадать желание, исполнение которого она так давно хотела. В этот момент мечта так сильно приблизилась к ней, что стало одолевать желание его исполнения, Светлана даже почувствовала легкое головокружение.
Она резко дернула рукой, выронив обжегший ее фильтр и уронив на пол пепельницу, подумала: „Надо взять себя в руки”. Собрав с пола пепел, выключила чайник, открыла дверцы шкафчика, чтобы взять кружку – так и застыла на месте. Пристально смотря в раковину, на покрытую льдом курицу, которую вчера в шесть часов вечера достала размораживаться, а сейчас она была в том же виде – как только что из холодильника. Света боялась темноты, но посчитала нужно выключить свет и зажечь свечу. Снова закурила, неподвижно сидя на табурете, тщетно пытаясь собрать мысли: поняла – ни о чём думать – она сейчас не может, а просто что-то чувствует, не понятно что. Это стало пугать, нарушать ее уверенность: игра света в гранях хрустальной пепельницы, улетевшая комета и небо, ставшее назиданием вечного холода и одиночества, сердцебиение немного участилось. Направив свой взор в коридор, только сейчас заметила, что два больших зелёных глаза смотрели из темноты на неё, внимательно и, не моргая. Застыла, и вдруг поняла – совсем не страшно. Закурив ещё одну сигарету, вспомнила: „Вчера привезли собаку из деревни,” – и стало даже намного легче ощущать себя, хоть рядом с собакой в этот момент.
Выпустив дым и сделав глоток чая, твёрдо решила, что именно сегодня поговорит с мужем о том, что так давно её мучает. Светлана оделась и зашла в комнату к сыну, присела к нему на кровать, погладила осторожно по голове, чтобы не разбудить, и, поцеловав, вышла.
Слеза медленно побежала по щеке, потом вторая. „Всё, надо идти на работу”, – сказала себе. Бесшумно выйдя из квартиры, ещё стояла возле двери, поставив рядом с собой сумку. Слёзы ручьями бежали из глаз, а она была не в силах понять: что происходит. Не могла сдвинуться с места; слёзы всё бежали и бежали ручьями, размывая тушь и пудру по своему лицу. Глубоко вздохнув, она успокоилась, осмотрелась вокруг себя, взяла сумку и медленно стала спускаться по лестнице со второго этажа.
– Привет, Светочка! Что-нибудь случилось? – Как гром среди ясного неба проговорил вошедший с улицы сосед.
– Всё в порядке, я иду на работу. – Автоматически вырвалось у неё.
– Ты что, работу поменяла? – Он удивлённо прокричал сверху, быстро удаляясь.
– Нет, – прошептала она, приостанавливаясь, и выйдя уже из подъезда, услышала, как захлопнулась дверь в квартиру соседа. – „Он работает до двадцати четырёх часов, а сейчас возвращался домой…”
