Досье о том, что при мне было с 1948-го по 2000-энный год
(Перечень «преступной» деятельности)
Место рождения и местожительство – г. Красноярск, Затон, барак на станции Злобино. 1948 г.р. Это было послевоенное, то ещё, «сталинское время», когда народ недоедал, но страна строилась, залечивая послевоенные раны, поднималась из руин.
Семья наша была бедна, как множество других семей, но богата детьми. Отец, Болгов Евгений Степанович, 1919 г. р. Мать, Надежда Романовна Болгова (Коленчукова),1924 г. р. И мы – четверо их детей, а именно – три брата: Виктор (то бишь я), Николай, Анатолий и сестра Валентина.
Был ещё один брат, старше меня на два года, но умер в младенчестве. Тяжело болел и я и вполне мог бы умереть, но то ли ангел-хранитель помог, то ли сам Господь решил, чтобы мне, непутёвому, все прелести и гадости земной жизни на себе испытать. Живу пока, радуюсь жизни, несмотря на то, что ко мне она была не всегда ласкова. Родителям я стал помогать в их повседневных домашних делах, наверно, лет с пяти-шести, до этого всё болел. В Злобино и в Тартате, где мы жили, помогал собирать на насыпи железной дороги рассыпанный из вагонов уголь для растопки печки-«буржуйки»; окрепнув; валил с отцом сухие сосны, пилили с ним их на чурки и кололи. Сажали и копали картошку. Отец мой, жилистый мужик, прошедший всю войну от Москвы до Кенигсберга, работал, как ломовая лошадь. Я старался, по мере своих слабых сил, не отставать.
Родители каждое лето отвозили меня в родовую деревню моей матушки Марьинку, что в Козульском районе, на покос. Я там и косил, и метал, и копны возил на кобыле без седла и уздечки, и мёд с дедом Романом качал. У деда была небольшая приусадебная пасека. И землю в огороде пахал сохой, погоняя лошадь. И за ягодой «синикой» (жимолостью) в тайгу ходил. Есть что вспомнить.
Помню тот день, когда умер «вождь народов» И. В. Сталин. Но это было, когда наша семья переехала, вначале в землянку в п. Тартат и затем в строящийся атомный Соцгород Красноярск-26 (ныне Железногорск), в двухэтажный, показавшийся сказочным, оштукатуренный и покрашенный дом из бруса по ул. Школьная-14.
Моя мама, Надежда Романовна Болгова, 1924 г. р. (из крестьян-переселенцев Белоруссии, урождённая Коленчук), плакала вместе с другими женщинами: «Что теперь будет?!. Как жить?..»
Отец же, Болгов Евгений Степанович (1919 г. р.) из сибирского села (станицы) Тинская Саянского района Красноярского края, прошедший всю войну рядовым от Москвы до Кенигсберга и устроившийся работать вначале обходчиком железнодорожных путей, а годом позже на «Ворошиловский завод» (Красмаш) стропальщиком-такелажником, только желваками водил: «Переживём!.. Другие вожди будут».
И пережили, вожди друг друга меняли. После Сталина был «кукурузник»-волюнтарист Никита Хрущёв с его «оттепелью», потом бровастый Леонид Брежнев с его «застольным застоем», за ним Юрий Андропов с «дисциплинарными зажимами», Константин Черненко с «несостоявшейся реанимацией сталинских порядков», меченый Михаил Горбачёв с «плюрализмом, новым мышлением и перестроечной переломкой всего и вся», за ним узурпатор власти, куцепалый алкаш Борис Ельцин – автор развала СССР, передавший власть низкорослому кэгэбисту Владимиру Путину в тандеме с таким же низкоростиком, наивным Дмитрием Медведевым…
И мы, простые люди, жили при всех «вождях-генсеках-президентах», без преувеличения, всё лучше: вначале в бараке, землянке, потом в двухэтажке по улице Школьная, а из неё переехали в пятиэтажный дом-«хрущобу», где жили по улице Андреева, 29 аж на 4-м этаже с чудесным балконом во двор… Место нынешнего моего проживания – Красноярский край, г. Железногорск, однокомнатная квартира на 8-м этаже в девятиэтажном доме на проспекте академика Курчатова. Этажность растёт, а жизнь, увы, длинней не становится. Но многое в ней, в не очень длинной моей жизни, было весьма интересным.
Интересно было в школе, в ГПТУ, на работе авторемонтником.
