Читать онлайн полностью бесплатно И. Кукуй, Павел Яковлевич Зальцман - Щенки. Проза 1930-50-х годов (сборник)

Щенки. Проза 1930-50-х годов (сборник)

В книге впервые публикуется центральное произведение художника и поэта Павла Яковлевича Зальцмана (1912–1985) – незаконченный роман «Щенки», дающий поразительную по своей силе и убедительности панораму эпохи Гражданской войны и совмещающий в себе черты литературной фантасмагории, мистики, авангардного эксперимента и реалистической экспрессии.

Книга издана в 2012 году.

В оформлении использованы графические работы Павла Зальцмана

Составление, послесловие и примечания – И. Кукуй

Подготовка текстов – П. Казарновский, И. Кукуй («Щенки»), И. Кукуй (рассказы, «Memento»)


Змея и львенок (Щенок). 1963. Б., тушь, перо. 42x51


Щенки

роман

Часть I


Маленькая площадь. 1937. Б., графитный кар. 19x28


I



В Соснах летит ветер. Он гонит косые капли, срывает паутину с обрызганных иголок и уносит за скользкий бугор, на колеи грязи. Дорога бежит на тридцать верст в трясущемся ельнике до полотна, а там, за столбами дождя, подымаются сопки.

Туман заполнил под ними долины, дождь расчищает в нем просветы и роет овраги под растущим небом. Вода несет пену. Короткие разрывы в тучах светятся солнцем. Навстречу ему мигают, отражаясь в каплях, ружейные огни.

Путь раскаленной пули из черного дула в закипающий дождь, через взлетевшие песчинки в срезанные стебельки, со свистом над норкой суслика, в дрогнувшую березу, раздробленную кору. Пуля вбита в твердый ствол, обтекающий сок мертвеет каменной коркой.

Одна забита, за ней летит сотня. Кузнечики сложили крылья. Сосновые шишки влипают в глину или бороздят песок. Трава, расходясь, свистит под прямыми дорожками. Суслик зигзагом катится в норку. Разбитый туман ложится и стекает в окопы, и дождь редеет. Солдаты напрасно ищут, скользя в глине. Разбуженная сова улетает в мокрую чащу.

Деревня залита Удой до окон. На рассвете вода выбивает стекла, вымывает из щелей паклю, сбивает горшки герани и кружит пену по избам. Телята бьются в темноте, но в хлевах, выше глаз, всплывают кучи сена. На холм, увязая в грязи до насыпи, семьи перетаскивают что осталось. Дети прижимают кур, застывших вытянув лапы. Бабы, подоткнувши юбки, с мокрым зерном на ладонях, гонят коров под сосны. Там настилают ветки на крутые жерди шалашей и разводят самовары.

Мокрые от дождя блюдца среди набитых впопыхах черепков наполняются кипятком. Капли срываются с вянущей хвои на шеи и в чай с плеском. Сквозь загар на суставах пальцев проступает желтизна. А деревня – Дубровка, о которой поется в песне «над деревней над Дубровкой низко ходят облака», – снимается с места крышами и плывет по Уде вниз.

Стога разодраны на сено лошадям, заборы разбиты. Льют дожди. Собаки гложут жерди.

* * *

В тьму ночную, в холод и злобное одиночество, назревши, падают капли. В мокрой палатке лежат два черных щенка. С лепестков сосновых шишек капает; песок под ними шипит, а те повизгивают, сжавшись, уткнувшись мордой под хвост. Палатка пустует, от четырех углов до средней обгрызенной стойки сквозь щели натекает, а кое-где из кирпичного пола уже пробилась трава. Железные кольца стучат о брезент, светящийся под быстрой луной. Когда она показывается, мчась, щенки во сне завывают слабыми голосами на весь оставленный лагерь.

* * *

По долине над Удой, по щиколотку в воде, задевая со звяканьем за черные кольца, в воздухе на веревках, штыками, бросая их тени на сосновые турники, нагибаясь к холкам от ударов веток;

мимо палаток в бегущих пятнах, мимо белой кузницы с разбитой стеной;

разгоняя тучи синих мух, мимо вытянувшей ноги, с белым гноем в прорезах глаз, павшей лошади с жадными мухами в ноздрях, ползающими у глаз, по животу и вокруг хвоста;

объезжая ее осторожно колесами в воде;

оставляя за собой падающий берег, огибая низины, по дворам на горе;

по каменной дамбе, сбиваясь рядами в затылки, наезжая оглоблями в задки;

через зыбкий мост, пока не снесло…

По сигналу трубача щенки выбегают на солнце, провожают солдат до воды, но боятся течения.

По утренней улице, разбрызгивая грязь, разбивая беленую церковную стену колесами на зыбкие кирпичи, навстречу ручьям, несущим ветки; мимо сорока телег на базаре, мимо круглого цирка из серых досок идут солдаты, на возах сидит пехота в сапогах, музыканты дуют в сияющие трубы.

По крутой дороге вверх ветки хлещут в бока лошадей. Спицы срывают листья с кустов, колеса прыгают по корням, и гремят кухни, качаясь черными трубами. Это за высокой сопкой слышен уходящий топот.

А беленая столовая в лагере рассыпается. Выплеснутый борщ высыхает, жир на костях съедают мухи, щенки подбирают узкие корки, отыскивают носами по траве дорогу к погребу и царапают дверь. Одна доска проломилась. Там пусто. Кирпичный пол крошится. Они оглядываются и видят, что крыша со стропилами завалилась, столбы расшатались в гнездах и известь обвалилась с досок.

II

Они влачат тяжелую жизнь. Еще в темноте их будит холод, они дрожат под черной шерстью, поднимают головы и зевают, открывая длинные зубы. Утром они стараются крепче свернуться, крутятся, продвигают морды к задним ногам, закрывают ушами и щурят веки, глядя исподлобья на широкие тучи. Если печет солнце, они выползают из палатки, тянутся, выпрямляя лапы, и чешут за ухом блох, обходят друг друга, принюхиваясь, и грызутся в духоте светящейся палатки или поднимая желтую пыль; потом, лениво лежа на спине, подняв лапы и отвернувши головы от противника, обводят заплывшим кровью карим глазом песчаные места.

Торчащие из елок дощатые будки, беленые заборчики и рухнувшие ивовыми крышами конюшни. Притворно с яростью, обхватывая лапами, влезая на загривок, они валятся на землю, открытым ртом в песок, вскакивают и набрасываются, опять перепрыгивая друг через друга.



Другие книги авторов И. Кукуй, Павел Яковлевич Зальцман
Ваши рекомендации