… Мотопила взвыла на высоких оборотах, окружила Сергея облаком сизого дыма и жадно вгрызлась в древесину пильной цепью. Из пильного реза на снег и на сапоги жёлтой струёй брызнули опилки, собираясь под ногами в кучку.
Кедр слегка качнулся, стряхнув с ветвей снег. Сергей успел быстро отойти в сторону и вот уже кедр, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее стал падать, обламывая ветки на рядом растущих деревьях и окружая их снежной метелью. С тяжёлым стуком кедр упал, сломав при падении небольшое дерево и подмяв под себя кустарник.
…Поставив мотопилу на пень, Сергей снял шапку и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб. Он достал из кармана смятую пачку сигарет, заглянул внутрь и недовольно вытряхнул на ладонь одну сигарету. Не закуривая, Сергей огляделся.
Прямо перед ним, вниз по склону сопки, стоял изреженный рубками и рассечённый трелёвочными волоками кедровник с редкими, одиночно стоящими деревьями лиственных пород. Там, далеко внизу по руслу ключа, в просвете между деревьями угадывался магистральный волок на лесосклад. А за спиной Сергея этот кедровник сплошной стеной уходил куда-то вверх по склону сопки к основному водораздепльному хребту и, казалось, упирался кронами в облака.
Справа этот кедровник, протянувшись на пару километров по склону сопки, переходил на противоположный склон, и где-то там, у основного водораздельного хребта, эти склоны сходились в узкий распадок – исток ключа Няубесани.
И только слева этот кедровник уступал место ельнику, который обрезался крутым берегом Катэна.
…Чиркнув спичкой и прикрывая ладонями дрожащий огонёк, Сергей закурил. Делая медленные затяжки и наслаждаясь дымом сигареты, он удовлетворением посмотрел на ряд спиленных деревьев, пытаясь так, «на глазок», определить объём каждого. Пересчитав их и умножив на объём каждого, он посмотрел на часы и довольно хмыкнул: время ещё только приближалось к полудню, а сменное задание он уже перевыполнил.
Сергей облегчённо вздохнул: теперь можно было немного расслабиться, потом свалить несколько крупных деревьев, чтобы сделать запас на пару ходок трактора на завтра.
А после этого, за часок-другой до конца рабочего дня, можно не спеша пройти по сопкам, поискать следы, оставленные соболями, а где и можно, тайком от всех поставить на них капканы.
Где-то, слева от Сергея, приглушённо надрывались тракторы, вытаскивая спиленные деревья по волоку на склад.
Бросив окурок в снег, Сергей поправил на голове шапку и пошёл поперёк склона сопки, оценивающе осматривая деревья. Он шёл, вдыхая полной грудью морозный воздух, густо заправленый ароматом кедровой хвои.
Выпавший минувшей ночью снег густо осел на ветках деревьев и на кустарниках, превратив их в нерукотворные застывшие кружева и прижав ветки почти до самой земли.
Снег ещё не успел слежаться и теперь чуть слышно шелестел под ногами Сергея. Осыпаясь с ветвей, он сверкал разноцветными искорками в лучах утреннего солнца, плавно и тихо и опускался на такой же пушистый снег, толстым слоем закрывший землю.
В зарослях лещины из-под снега вспорхнула стайка рябчиков и тут же скрылась среди заснеженных елей.
Сергей проследил их полёт, посмотрел на оставленные ими в снегу лунки. Кроме рябчиков ничто пока не нарушало целостности снежного покрывала, надёжно прикрывшего землю.
Сергей вышел на лесную прогалину, остановился и огляделся. Справа от него, за плотной куртиной молодых ёлочек, густо припорошенных снегом, угадывалось упавшее дерево и ветви его, как когтистые лапы паука-мутанта, торчали сквозь еловые кроны.
А немного дальше, правее ёлочек и выше по склону, был виден огромый подсыхающий кедр с раскидистой кроной.
Вывернутый с корневищем сильным ветром, кедр навалился на кроны растущих рядом елей и подмял их под себя. Обломав на елях ветви, кедр завис на них, не достигнув земли. Корневище кедра скрывали торчавшие из глубокого снега молодые ёлочки.
Сергей медленно направился к кедру, на ходу присматриваясь к нему. Он пытался определить, как его лучше спилить и вывезти домой на дрова.
Сергей подошёл к кедру со стороны корневища и, остановившись, замер. На корневище, под толстым слоем снега, темнело углубление, а на корневых отростках кедра висела бахрома инея. И на этой бахроме маленькими бриллианатами сверкали лучи утреннего солнца.
И ещё запах. Слабый запах, похожий на запах сарая с домашними животными, он исходил из углубления под корневищем и хорошо чувствовался в тихом морозном воздухе.
Сергей почувствовал, как у него вдруг учащённо забилось сердце, а в голове зашумело от прилива крови и перехватило дыхание. Берлога!
Острожно, не сводя глаз с обнаруженной берлоги, Сергей стал медленно пятиться назад, боясь потревожить спящего в ней медведя. И только наткнувшись спиной на дерево, он остановился, стряхнул попавший за воротник снег, круто развернулся и быстрыми шагами, насколько это позволял ему глубокий снег, поспешил назад.
Он торопился, изредка останавливаясь лишь за тем, чтобы захватить полную горсть снега и сунуть его в пересыхающий рот…
…Сергей остановился у пня, на котором оставил мотопилу. Сняв мотопилу с пня, он огляделся на свои следы: петляя между деревьев и кустарников, они неровной цепочкой уходили поперёк склона и терялись где-то за деревьями.
