1
Мягкий ярко-зелёный ковёр густой травы, массирующий нежно босые ноги. Дуновение тёплого ветерка. Опушка леса. Цветы на лужайке, радующие глаз всеми красками, какими обладает природа.
Предчувствие чего-то удивительного, и к тому же прекрасного, заставило остановиться его прямо здесь, у входа в необыкновенный по красоте лес. Серебристая ель и кипарис, пальма и клён, сосна и баобаб. Одним словом – ассорти из разных широт. Кипарис и ель по соседству? Внешне похожие они составляли интересную пару.
Пружинистой поступью вышел гепард, но заметив его, пустился обратно в лес. Видимо, чутьё подсказало ему, что истинный властелин этого мира – человек, и потому он опасен для него, самого быстрого хищника. Закуковала кукушка, нарушив особенную тишину. Всё это, вдобавок с ярким светом и безоблачным небом синего цвета, на горизонте переходящим в фиолетовый фон, переносило в какой-то волшебный мир сказок.
Чёрная точка появилась там, над лесом. Он заметил её не сразу. Постепенно, по мере увеличения, она превращалась в парящую птицу. Когда дистанция между ними сократилась, он отчётливо увидел на спине огромной птицы всадника.
Крылатый конь, если можно так выразиться, немного покружившись в небе, медленно опустился перед ним. Замечательное произведение биотехнологии и генной инженерии. Статность чистокровного скакуна, воплощённая в гордую птицу. Как бы он хотел иметь такого друга! Но не эта птица могла явиться главным мигом этой встречи. Что-то должно произойти ещё. Чувство чего-то таинственного и потому непонятного, и может самого важного, идущее то ли от сердца, то ли ещё, откуда, заставило его взглянуть на всадника. Да! То чего он не подозревал, не ожидал, состоялось, только мигом позже.
Птица была ростом ниже коня, и потому их взгляды с всадником встретились на одном уровне. На него смотрели карие глаза, в которых искрились удивление, смешанное с какой-то радостью, неведомой ему. Азиатские черты лица, но прямой нос, обладали такой притягательной красотой, мимо которой он не смог бы пройти, удалиться просто так. Светлая белизна кожи с налётом загара, с едва проступающим румянцем на щеках, искренне выражались той чистой свежестью, сравнимой лишь с рассветом ясного дня. Она молчала, молчание явилось признаком этого момента, тогда, как глаза её излучали именно неподдельное любопытство. Но какая, же, всё-таки глубина и ум в них?!
– Вы местная? – только и были таковы его первые слова, что выдохнул он в чисто струистый воздух, искусственный воздух Плутона.
Она не ответила, но взгляд немного изменился. Нет уже того прежнего излучения любопытства, скорее задумчивость.
«Я ведь спросил её на нормальном планетарном языке, ведь планетарному учат в школе с малых лет», – подумал он слегка удивлённо.
– Я здесь впервые, – продолжил он вслух, но не успел закончить.
– Вы откуда? – спросила таинственная красавица на опережение.
Голос, только что услышанный им, был под стать её красоте. В двух произнесённых словах было столько мягкой, плавной мелодии, такой приятной на слух, что он невольно вздрогнул и взгляды их при этом встретились вновь. Чуть заметная улыбка. В расширенных глазах азиатки столь нежной симметрией лика, и оттого такой красавицы, опять заблистали озорные огоньки любопытства и какой-то особой теплоты, исходящей изнутри, от которой у него быстрее забилось сердце. Какая перемена!
– Я с Земли. Только я хотел бы узнать ответ на свой вопрос.
– Я с Урана. Вам нравится Плутон? – ответив быстро, девушка опять задавала встречный вопрос.
Он не поспешил с ответом. Девушка оказалась не местной. Все спутники Урана были уже давно освоены. Вероятно, на одном из них она родилась. Но что она делает здесь? Турист? Да, наверное, так, да, конечно, так.
– Нравится. Я здесь впервые. А Вы бывали здесь раньше? – спрашивал он с нарастающим любопытством.
– Всего несколько раз.
– И как Плутон?
– Здесь всё намешано в одну кучу. Это тоже по-своему красиво, но на Земле лучше. Там всё естественно, хотя не столь ярче как на других планетах, на освоенных планетах.
– Вы бывали на Земле? – продолжал спрашивать он.
– Два раза. Каждый человек должен посетить родину предков, колыбель цивилизации.
– Да, конечно.
– А что делаете Вы здесь? Отдыхаете? Вы турист? – опять спрашивала таинственная незнакомка-красавица, и опять, как будто, на опережение.
– Да как сказать… отдыхаю, наверное. Наверное, на данный момент я – турист, – с едва заметной усмешкой ответил он, и тут же спросил и опять, как будто, на опережение. – А Вы кто?
И как бы в ответ искорки кокетства сверкнули в глазах её карих, высветив красоту девичью и с этой стороны. Она улыбнулась…
Кажется, всё прекрасное, чем располагает мир, отразилось в этой улыбке, в которой смешение и кокетства нежного, и искренности.
Продлить бы это, продлить, но через краткий, краткий миг течения неожиданной встречи, с такой вот ловкостью, свойственной профессиональным наездникам, она – таинственная незнакомка соскочила с этой необыкновенной птицы, затем оглянулась вокруг, а после подошла к какому-то яркому, огромному цветку на опушке леса и присела на корточки. Срывать его не стала. Она просто любовалась им. Что за цветок? Он не знал, да и неважно. Всё это длилось не дольше минуты, но оказалось оно таким дорогим и радостным, что ему хотелось, чтобы это было вечностью.
