Однажды, наводя в своей квартире порядок, среди кипы нужных и ненужных бумаг я наткнулся на внушительную стопку общих тетрадей. Тетради были старые, в разноцветных ледериновых обложках, туго перетянутые тонким шпагатом. Как они оказались в чулане моей квартиры, я совершенно не помнил. Не желая нагружать свои мозги ненужными мыслительными процессами, я решительно взял в руки ножницы и разрезал шпагат. Тетради, а их было более десяти, непослушно выскользнули из моих рук и рассыпались по полу. Присев на корточки, я взял в руки одну их них. На чёрной обложке, ближе к верху, был наклеен некогда белый квадратик бумаги с аккуратно обрезанными уголками с цифрой три. Судя по всему, это был порядковый номер. Справедливо решив, что начинать исследование своей находки следует с тетради под номером один, я отыскал среди общей кучи необходимый номер. Обложка нужной тетради оказалась коричневой, ледерин по краям уже успел расслоиться. Я встал и повернулся к свету и, не сдувая пыли, въевшейся в тиснение на ледерине, не без любопытства открыл тетрадь. На внутренней стороне обложки я прочёл надпись. Незнакомым убористым почерком там было написано имя и фамилия владельца дневников. Это была фамилия моего друга по бурной молодости. По указанным ниже причинам его не называю. На первой странице тетради прочёл обращение ко мне. Текст привожу полностью.
«Антон, друг! Пишу именно тебе, потому что знаю, что поверить мне сможешь только ты. В этих тетрадях записаны такие невероятные вещи, которые произошли со мной на самом деле, что кто-либо другой сочтёт меня сумасшедшим и сдаст в психушку. Но это было! Хотя я сам порой не верю в реальность всего произошедшего.
Если ты когда-нибудь решишь опубликовать эти записи, прошу тебя, не упоминай моей фамилии. Пусть всё это выглядит просто интересными историями, которые сочинил человек с богатым воображением. Но всё-таки я надеюсь, что мы с тобой в скором времени встретимся. И я всё смогу объяснить при встрече.
Я решил уволиться с работы и ненадолго выехать в другое место. Не хотелось бы сейчас говорить о причинах моего поступка. Об этом узнаешь позже или тогда, когда прочтёшь мои записи. А пока просто их сохрани».
Я привалился спиной к стене чулана. События двадцатилетней давности встали перед моими глазами так, словно всё это было вчера. Я и мои друзья, молодые и счастливые, с комсомольскими путёвками в карманах, едем на комсомольско- молодёжную стройку. Впереди целая жизнь! Неужели уже пролетело двадцать лет? Не верится. Вроде бы всё это было только вчера. Забавная штука жизнь. В молодости нам кажется, что мы будем жить вечно. Смело совершаем ошибки. А чего бояться? Впереди уйма времени на то, чтобы их исправить. Решительно бросаемся в разные авантюры. Ничего страшного. Ещё будет время начать всё заново и всё переиначить. А время неумолимо, словно книжные листочки, перекладывает год за годом. И вот мы уже седые. Некоторые из друзей покинули этот мир. Вместо исправления старых ошибок мы насовершали новые. А начинать всё заново нет ни желания, ни сил.
Но двадцать лет назад всё было иначе. И пусть эти годы останутся в нашей памяти до последнего часа. Это была наша жизнь! Это были наши ошибки. Разложив стопку тетрадей по номерам, я перевернул первую страницу коричневой тетради и углубился в чтение. Написанное читалось необыкновенно захватывающе и легко. Возможно, это происходило потому, что автор записей был моим другом, а события, описанные в его дневниках, нас объединяли и роднили. Незаметно подкралась ночь. Я оторвался от чтения, когда часы показывали половину третьего ночи. С сожалением отложив тетради, я отправился спать. А теперь мне хочется представить повествование моего друга на ваш суд. Верить тому, что там написано, или нет – право каждого из вас. Со своей стороны могу лишь только заверить, что от себя ничего лишнего я не добавил и не приукрасил.
