Порой, даже после смерти пациенты не покидают больницу в надежде, что их всё ещё вылечат
– Итак, я решил пропустить некоторые отделения в здании, чтобы начать с того места, где происходили основные события. Я направляюсь в блок «3» – сказал австрийский журналист Ганс Вальтер, продолжая исследовать психиатрическую клинику недалеко от границы с Чехией.
Всё здание изнутри пребывало в полуразрушенном состоянии. Штукатурка и плитка осыпались. Повсюду лежали куски битого стекла. На металлическом инвентаре просматривались обильные следы толстых слоёв ржавчины. Огромные скопления пыли и запах сырости.
Он продолжал говорить, стараясь не отдалять диктофон от губ.
– Если верить словам гера Штуцбера, чей отец проработал здесь врачом девять лет, именно в этой части здания, где я сейчас нахожусь, учёные третьего рейха проводили опыты над пациентами с 1938 по 1943. В одном из помещений возле меня находятся медицинские инструменты. Среди них шприцы, скальпели, молотки, нечто похожее на пилу для вскрытия черепной коробки. Возможно это применялось для трепанации черепа и лоботомии. Также мною обнаружены осколки тонкого закруглённого стекла, вероятно фрагменты ампул для инъекций. Не исключено, что данное помещение служило складом препаратов и инструментов.
Ганс нажал на паузу и отложил диктофон. Его руки обхватили свисающий на шее фотоаппарат. Он приступил к запечатлению на плёнку всего того, что было им обнаружено, и направился в коридор, после чего переступил порог следующего помещения.
– В соседней комнате расположен стол для проведения неких процедур над подопытными. Стол снабжён необходимыми ремнями для фиксации конечностей, головы и туловища. Рядом расположен некий прибор, который, судя по внешнему виду, подключался к электросети. Скорее всего данный аппарат был предназначен для проведения электрического тока к мозгу пациента через провода, на которых, как я вижу, закреплены электроды.
Закончив с этим помещением, Ганс нажал на паузу, опустил диктофон в сумку, свисающую с плеча, сфотографировал всё вокруг, и вышел в коридор. Он достал пачку Мальборо, закурил и подошёл ко входу в следующее помещение.
Он включил запись и продолжил:
– Помещение номер три. У разбитого окна находится инвалидное кресло, в центре кресло для проведения неких работ над пациентами, также оборудованное ремнями для фиксации конечностей и головы. Ах, да. Чуть не упустил из виду. Над креслом подвешен осветительный прибор с шестью лампами по кругу и одной в центре. У стены расположены шкафы стеллажного типа. Дверцы с разбитыми стеклянными окнами лежат на полу, очевидно из-за проржавевших дверных петель. Внутри на полках каких-либо предметов не наблюдается.
Вновь Ганс нажал на паузу, сделал несколько фотографий и вернулся в коридор.
Он стоял перед порогом очередного помещения на противоположной стороне коридора. Дверь покосилась и держалась на одной петле. Стекло в дверном окошке было разбито. Ганс заметил, как осколки этого стекла хрустнули у него под ногами. Он аккуратно переступил через порог.
Комната оказалась относительно небольшой. Внутри были письменный стол, один стул с рабочей стороны и два с противоположной. В углу лежала опрокинутая вешалка. В метре от неё на стене висело зеркало. На потолке с прогнившего провода свисал пустой патрон.
Ганс подошёл к столу и отодвинул стул. Он вернул сигарету в рот, зажав губами, и принялся шарить по ящикам, выдвигая их один за другим. Во втором ящике он обнаружил картонную папку и без промедлений достал её. Положив её на стол, Ганс прочитал на лицевой стороне: «Проект А. Р. Программа №129. Отчёт». Журналист не верил своим глазам. Как на столь секретном и тщательно охраняемом объекте в годы войны могли что-то оставить. С небывалой жаждой он развязал нитки и начал знакомиться с тем, что скрывалось внутри.
На поверхности лежали негативы фотографий. По силуэтам было трудно разобрать, что именно запечатлено на негативах. Следом шла стопка фотографий. Ганс взял первую, и подставил рядом первый негатив. Содержание оказалось идентичным. Это был вскрытый череп во время операции с воткнутыми в мозг электродами. На голове отсутствовала часть костной ткани от лобной доли до теменной, включая верхушку затылочной кости. Отбросив обратно за ненадобностью негатив, Ганс стал пересматривать фотографии. На следующей были запечатлены два санитара, поддерживающие за подмышки подопытного, который судя по швам на бритой голове уже был прооперирован. Далее был операционный стол. На нём лежал пациент. Его веки были подняты при помощи инструментов. Рядом с глазными яблоками через орбиты проходили электроды. На остальных фотографиях был один и тот же человек. С каждой последующей фотографией Ганс делал всё более сильную затяжку от той сигареты, которую сжимали губы.
Ганс удовлетворённо покивал головой и отложил фотографии в сторону.
Дальше пошли документы. Он взял первый лист, текст которого содержал следующее:
«Объект исследований – мужчина, 39 лет, 172 см, 75 кг. На момент начала исследований отклонений в нервной системе не выявлено. Наследственные заболевания отсутствуют. Зрение соответствует норме. Умственные способности соответствуют минимальным стандартам для данного возраста. Уровень психического развития удовлетворительный».
