Небо на Геддарсу - тусклое, бледное и светло-розовое. Маленькое солнце ползёт по нему крохотной белой каплей. Лишь на закате горизонт приобретает яркие цвета - алый, пурпурный, фиолетовый, снова алый. Дождей мы здесь за сорок дней работы ещё в глаза не видели.
Никаких деревьев или чего-то подобного здесь нет, и не было никогда. Голая, открытая всем ветрам каменистая степь. То есть, считайте, пыль у вас в кармане. На зубах. И за шиворотом. Везде. Мелкая такая, серая, всепроникающая пыль. А о плоские стебли жёсткой, как проволока, желтовато-бурой травы можно серьёзно порезаться, если не хватит ума поберечься.
И сидишь ты в раскопе. Кисточкой, тоненькой, вручную… А профессор Сатув прогуливается наверху, обозревая наши согнутые спины, и вещает назидательно:
- Внимание, внимание и ещё раз внимание! Любая мелочь имеет значение! Здесь вам не свалка твёрдых отходов, подлежащая немедленной утилизации, тут - сокровищница археологических находок! Даже самый мелкий предмет, размером не больше фаланги пальца, способен создать новую теорию или обрушить существующую.
- Угу, - буркнула я себе под нос, очищая кисточкой очередной кусочек десятитысячелетнего стекла. - Создать новую археологическую теорию на битых бутылках с бормотухой…
Нивикийцы знали толк в питии! Рецепты домашнего изготовления всевозможных настоек на раскопах попадались среди письменных артефактов регулярно. Энтузиасты старались их повторять: геном растений, использовавшихся в виноделии, давно секвенирован, некоторые их виды получили разрешение на культивирование. Так что у энтузиастов иногда получалось, причём получалось неплохо. Сравнить с оригиналом и дать оценку степени сходства, конечно, было некому. Но любителям приобщиться к древней культуре через порочную практику спиртования сознания это ничуть не мешало.
Ну а мы собирали сейчас в контейнеры всё, что осталось от крупного кабака после того, как он сгорел синим пламенем. Уж что здесь случилось, оставалось только гадать. Пьяные разборки, происки конкурентов, напали враги, - неважно. Важным была только пыль, из которой мы скрупулёзно извлекали «ценные» и «важные» для науки мелкие фрагменты.
- А ты хочешь найти полную инструкцию по активации Врат? - фыркнула Равиойка.
- Да было б неплохо, - огрызнулась я.
Равиой стала проблемой номер один. Зубная и головная боль, и успокаиваться она не желала. Работать полагалось парами, меня и Тумбу-Юмбу, естественно, поставили вместе, потому что он настоял на этом. Но Равиой плевала на все правила, и при каждом удобном случае старалась оказаться рядом с нами. Прилипчивая, надоедливая, противная клетчатая дрянь!
Ну, и что, что потомок древней расы, когда-то тоже владевшей сетью Врат, соединявших миры. Я давно уже убедилась: все секреты хранителей Врат давным-давно утеряны, и ничего интересного для науки наша принцесска принести не может. А вот жизнь отравить своим присутствием…
- Тише, - шикнул на нас Тумба-Юмба. - Мешаете!
Вот кому здешняя жара оказалась нипочём! Свеж, как летняя роза. Улыбочка, маниакальный азарт в глазах. И прозрачный контейнер для сбора артефактов заполнен мелким нивикийским мусором почти полностью, с нашими не сравнить.
Равиой мило улыбнулась. И неожиданно толкнула меня под локоть, и я не сумела извернуться, опрокинула контейнер, и свой, и напарника. Вся мелочёвка, веером разлетелась по раскопу.
-Ой, Ликесса, прости, - нежно запела Равиойка, хлопая длиннющими ресницами. – Я такая неуклюжая! Я помогу!
И кинулась собирать. Тумба-Юмба, не успевший разогнуться, ругнулся сквозь зубы и тоже взялся собирать. Ну, а мне места рядом с ним уже не нашлось. Трогательно: две головы, розовая и коричневая в миллиметре друг от друга. Я лопнула от бешенства и пихнула Равиойку по тому же принципу: ой, извини, я виноватая. Она ласково улыбнулась мне и высыпала второй контейнер. Сама высыпала, клянусь! И сладенько пропела:
- Ликесса, солнце моё, нельзя же быть такой неуклюжей...
Я сжала кулаки, над пальцами полыхнуло. Тумба-Юмба выпрямился, прислонился плечом к стене траншеи и с любопытством на нас смотрел. Две девчонки из-за него, красивого, дерутся, ещё бы не посмотреть! Я лопнула от злости во второй раз.
- Это ещё что за безобразие?
Профессор Сатув. Отлично, просто замечательно!
- Простите, профессор, - ангельским голоском залепетела Равиой, - Ликесса у нас сегодня что-то не в духе… я всего лишь хотела помочь, а она…
- Я видел, - сердито сказал гентбарец, переводя пылающий праведным гневом взгляд с меня на Равиой. – Если у вас, девушки, проблемы с сексуальной жизнью, то могу выписать направление в медцентр на временную корректировку гормонального фона. Чтобы наука от вас страдала как можно меньше!
- А что сразу проблемы-то? - возмутилась я. - Я вообще жертва агрессии!
- Как вы это поняли, профессор? – полюбопытствовал Тумба-Юмба. – Вы же бескрылый!
- Я работаю с людьми столько лет, сколько вы втроём вместе ещё не прожили! Насмотрелся.
- Я не имею никакого отношения к Человечеству, - уточнил Тумба-Юмба.
- Так и я – рамеевтой, - скромненько вставила принцесска.
- Не перебивайте старших! – маленький гентбарец словно бы сделался в два раза выше, вот как он это умеет, а? - Ваши расы схожи, и в сроке жизни и в способах воспроизводстве себе подобных. А от концентрации ваших феромонов в воздухе встанет даже у камня. Сделайте это друг с другом сегодня же вечером, и уймитесь.
