Иллюстрация Григория Родственникова
Медное тулово самовара показало Сергею искаженное щекастое отражение с расплывшимся носом и маленькими прищуренными глазками – сущее посмешище. Именно так гость себя сейчас и чувствовал, сидя за широким столом хлебосольного хозяина.
– Да отчего ж вы, Сергей Михайлович, не угощаетесь? Попробуйте вот пирожков с грибочками. Может, наливочки? Чего ж пустой чай гонять. А что касается вашего вопроса, – хозяин сделал эффектную паузу, не предвещавшую гостю ничего хорошего.
– Андрей Евграфович, – попытался все же Сергей переломить ситуацию в свою пользу, – через год мне обещали прибавить жалованье.
– Вот через год и приходите, голубчик, – осадил гостя хозяин. – Давай, Сережа, без обиняков, по-соседски, – Андрей Евграфтвич положил широкие ладони на вышитую скатерку и чуть подался к гостю. – Не пара ты моей Варваре, не пара, и самому тебе это известно. Именьице твое заложено, я все знаю, и не морочь мне голову, от батюшки долгов осталось, и в десять лет не расплатиться.
– Но у меня есть профессия. Инженер путей сообщения – это…
– Нет, сказано тебе! Отцовского благословения не дам.
Где-то наверху, над головой, раздался грохот падающей мебели.
– А если кое-кто будет отцовское имущество портить, пойдет под венец со стариком Закревским, – крикнул в потолок Андрей Евграфович.
Ответом был новый грохот.
– Вот скажи, Сережа, на кой тебе такая жена, сам же потом меня упрекать станешь?
– Разрешите откланяться, – сухо произнес Сергей, поднимаясь.
– А, может, все же по рюмашке? – подмигнул хозяин.
– Мне на службу.
Сергей простился и поспешил к двери.
«А согласится ли Варя без родительского благословения венчаться? – крутилось в голове. – И где найти подходящий приход? Надобно ротмистра Тишанского спросить, может, у них полковой поп более покладист».
– Да погоди ты, куда рванул как стригунок-двухлетка, – неожиданно догнал незадачливого жениха сам Андрей Евграфович. – Переговорить надобно.
Гость удивленно посмотрел на хозяина:
– О чем переговорить?
– Ну, тут дельце такое, – Андрей Евграфович покрутил в руках потертую трубку, потом тревожно оглянулся. – Выйдем, Сережа, на террасу.
«Что ему нужно, ведь отказал уже?» – в душе росло раздражение.
– Дело такое, – несостоявшийся тесть перегнулся через перила, вытряхивая из трубки пепел. – Обидел меня господин Козыревский.
– Хотите, чтобы я его на дуэль вызвал? – напрягся Сергей.
– Упаси Господь, голубчик, что за фантазии! Чтобы ваша маменька всякий раз меня проклинала, принося вам цветочки на могилку, увольте. Козыревский – лучший стрелок в округе… и отменный плут. Намедни обыграл меня в стуколку подчистую. Вот чую, что нечисто, нутром чую, а доказать не могу – не пойман – не вор. И ухмылочка такая мерзкая, тьфу! Сережа, его надобно проучить, непременно, да побольнее.
– Уж извините, Андрей Евграфович, при всем уважении к вам, но…
– Экая вы, молодежь, торопливая, и дослушать не удосужитесь. Никто его избивать вас не заставляет и прочих пакостей. Сергей Михайлович, а выиграйте у него велосипедную гонку.
– Гонку? – растерянно пробормотал Сергей.
– Да. Козыревский, видите ли, четыре сезона подряд выигрывает, а вы его обставьте – эдакий щелчок ему по носу.
– Но я, – Сергей покраснел до состояния пареной свеклы, – я на велосипеде ездить не умею.
– Ну, знаете, голубчик, это уж не моя забота, – обиженно выпятил нижнюю губу Андрей Евграфович. – Вы выигрываете у Козыревского, я благословляю вас с Варенькой.
