Повесть чеченского журналиста и начинающего писателя Исмаила Акаева – это не просто художественное произведение, это – воспоминание, размышление о страшных днях чеченской войны. Писатель пытается объективно оценить все происшедшее, начиная с его истоков. Он не обвиняет во всем только одну из сторон, тем более он не считает, что в этой кровавой бойне виноват русский народ. Но, восстанавливая одну за другой картины прошлого, писатель показывает нам, что в основе любого зла первоначально лежит равнодушие людей, а затем их страх. Равнодушие порождает страх, а страх порождает равнодушие. И все это бумерангом возвращается к тому народу, к тому обществу, которое заражено этой страшной болезнью.
Чеченский народ – не только жертва кровавой агрессии российской военщины, он – жертва своей социальной апатии, жертва своего страха перед кучкой отщепенцев и бандитов. И он платит непомерной ценой за свой страх. Сотни тысяч убитых и искалеченных, лежащие в руинах города и села, исковерканные и разрушенные души человеческие. И это на глазах цивилизованного мира, при полной апатии и равнодушии российского общества. Но расплата неизбежна. Не остановивший руку зла совершает еще более страшное зло. И каждому воздастся по делам его. И каждый заплатит по своим счетам рано или поздно. И добро, и зло – все будет взвешено, и не только на весах совести, но и на весах судьбы. Поэтому мотив расплаты звучит в судьбах многих героев повести. Поэтому красной нитью через все повествование проходит протест против войны, против насилия. Любая война противоречит цели и смыслу человеческой жизни на земле, Воле и Замыслу Всевышнего. Любая война – братоубийственна, поэтому безнравственна. Она не делает людей лучше, а, наоборот, будит в них звериные инстинкты.
Главный герой повести, Ибрагим Тасуев – типичный представитель своего времени, взращенный на смеси коммунистической идеологии и чеченских традиций. Но, пройдя через горнила афганской и чеченской войн, увидев человека в его самом страшном обличье, человека, безнаказанно убивающего себе подобного: отца, брата, сына, он не теряет веру в Высшее предназначение человека, остается гуманистом.
И, наверное, поэтому, несмотря, на страшные картины войны и смерти, которые проходят через всю повесть, в ней преобладает гуманистическое, жизнеутверждающее начало, апофеоз жизни. Жизнь всегда сильнее смерти, добро сильнее зла, и только, поэтому не прерывается жизнь человеческая на этой Земле.
Безмолвное эхо времен
(литературно-философское размышление о повести «Серебреник»)
Живы те, у которых есть возвышенная мечта.
Жан Батист де Ламарк
Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой в своих творческих дневниках утверждал, что: «Мысль о повествовании – есть граница между реальностью и выдумкой, которая таинственным образом прокрадывается в сознание человека и остается так и неразгаданной – в веках…». Так в чем же граница между реальностью и выдумкой повести «Серебреник» чеченского журналиста и начинающего писателя Исмаила Акаева? Итак, приоткроем завесу тайны…
«Светало. Село медленно просыпалось». С этого походящего на лермонтовское вступление начинается повесть, погружающая читателя в мир неотразимых красок, которые призваны приоткрыть то таинство необъятного человеческого (порою неосознанного!) бытия, которое дано видеть (лишь мгновенно!), и, только «снаружи». Так что же творится там внутри в эфирной бесконечности и гранях художественных росчерков долгоиграющего силой порыва пера?
Познавая жизнь во всех ее проявления как источник благословенной и живительной влаги, призванную утолить всякую плотскую жажду, мы вступаем в головокружительное противоречие с собой, со своим непокорным фрейдовским – «Я». Это обнаженным образом хорошо показано в повести. Автор осознает глубокое чувство ответственности, пытаясь донести суть до самой глубины его часто необъяснимого, но совершенного по форме понимания.
Так много говорится в повести о жизнеутверждающих и неисчерпаемых началах. Да, безусловно, жизнь – есть самая большая ценность, которая имеется у человека, ценность, цену которой мы не знаем или не осознаем (или не желаем осознавать) в повседневности наших тщетных исканий. Две стороны жизни – истина и ложь – две бесконечности, существующие наперекор всему сущему не оставляют в покое обезумевшего от страсти человека, полного зла и ненависти, чью наивность и переменчивость еще в античности заметил греческий философ Аристотель. Не потому ли главный герой повести Ибрагим так жадно рвется к истине, к истине, которую он считает источником человеческой жизни, совершенством, непревзойденностью. Сколько разбитых и растоптанных судеб вокруг него, сколько необъяснимого и непонятного чувства «беспристрастного» и раскаленного бытия. Но он один: в вакууме сущности, в забвении мысли, один… наперекор всему он жив и продолжает искать себя в этом мире. Хладнокровная месть не покидает героев повести. Месть (идущая в ногу с человеком с ветхозаветных времен) за обольщение жизненного порыва, кроющаяся в глубине человеческой души и в бесконечных коридорах памяти, она присутствует как символ незабвенности, ибо другого быть недолжно, да и не может быть:
