Майк бежал уже несколько часов. Обычно марш-броски давались ему легко, он почти не уставал, хотя всегда выкладывался на полную. С таким отцом, как у него, просто нельзя уставать во время длительных забегов. Отец никогда не щадил себя и не особо щадил Майка. С самого детства, сколько тот себя помнил, отец бегал, плавал, часами занимался в зале или стрелял на полигоне и всегда таскал за собой Майка. Скидки на возраст и каких-либо поблажек не было. Конечно, отец, словно машина, даст фору любому молодому бойцу из их подразделения. Иногда Майку казалось, что его родитель не совсем человек, а киборг, не знающий усталости и не чувствующий боли. Майка он тоже натренировал с самого детства, результаты тот показывал хорошие.
Правда, в этот раз соревнования проходили на отдаленной планете Каф с влажным воздухом и тяжелым климатом. Дождь и холод могли мгновенно смениться удушающей жарой и палящим солнцем. Это был последний этап, финальный экзамен на профпригодность после окончания Военной академии. Многие ребята сошли с дистанции гораздо раньше – просто не выдержали сумасшедшей нагрузки. Их, конечно, не отчислят, но при распределении к месту службы учтут результаты. Направят в полицию или внутренние войска, внешних выездов им не видать. Наконец Майк почувствовал, что у него открылось второе дыхание, усталость прошла, сил прибавилось, кислорода вроде бы хватало. Он ускорился и в результате пришел первым, с большим отрывом от всех остальных.
На финише его ждало руководство Военной академии и потенциальные работодатели из различных видов войск, среди которых был отец. По его тщательно скрываемой улыбке Майк понял, что родитель доволен – не зря муштровал сына почти с пеленок.
Еще раньше, когда Майк узнал, что финальный экзамен будет на Каф, начал справедливо возмущаться, как и все остальные его друзья:
– Зачем устраивать бега на этой уродской планете?! Можно подумать, они не знают, на что мы способны.
На что отец довольно жестко ответил, что на планете Мо любой дохляк пробежит сотни километров, там сам воздух помогает. А опасность всегда находит тебя в какой-нибудь жопе вроде Каф – с тяжелым воздухом, отравленной водой и кучей прожорливых уродов. Ему, конечно, виднее, но Майку все равно казалось, что отец сгущает краски. Его родитель вообще жил в постоянном ожидании какой-то опасности: малейшее изменение обстановки – и он сразу же был готов дать отпор. Но никакой опасности вокруг не было, и к чему этот вечный психологический напряг, Майк не понимал. Войн нет, никто не угрожает, на их галактику не нападает – какой смысл в этой вечной боевой готовности, если реального противника все равно нет? Таким же ненормальным в семье был и дед, тоже пел свою хроническую песню:
– Соберись, раздолбай, будь внимательнее!
Майк и был внимательным, гораздо внимательнее, чем все его сокурсники. Он хорошо стрелял, метал ножи и мог быстро поймать брошенный в него предмет, разбирался в различных видах оружия, пилотировал космический катер лет с десяти.
Только одно задание давалось Майку плохо. Отец завязывал ему глаза, и он должен был почувствовать, откуда исходит опасность, и отразить удар. А он не чувствовал. Совсем. Ему надо было видеть или хотя бы слышать. Но отец двигался бесшумно, так что не было даже этой маленькой подсказки, и Майк всегда пропускал удар. Даже у деда внутреннее зрение было, он довольно часто мог дать отпор. Отец чувствовал всегда, словно у него были глаза на всех частях тела. А Майк никогда, ни разу еще не угадал и не отразил. Отец, правда, говорил, что это приходит с опытом и часто в момент реальной опасности, но у Майка реальной опасности не было. Отец о своей прежней жизни не распространялся, но Майк предполагал, что у того за плечами прошла не одна боевая операция. Дед вообще был старый партизан, про его прошлое ничего не известно. Где был, чем занимался – сплошные секреты. Но судя по тому, как старик мастерски метал ножи, молодость явно была боевая, не в огороде просидел.
Результаты тестов у Майка оказались отличные, и он сразу же подал документы для зачисления во внешнюю разведку. Ответ пришел быстро. Отобрали всего десять человек из целого потока, и он был первым в списке кандидатов.
Окрыленный радостной новостью, Майк прибежал домой, но там его встретил только отец, остальные члены семьи куда-то разошлись. Счастливый Майк рассказал ему о зачислении, но по реакции отца сразу понял, что тот скорее напрягся, чем обрадовался. Родитель долго сидел молча, опустив голову, и ничего не говорил. Потом поднял быстрый взгляд и сказал скорее утвердительно:
– Решение окончательное. Изменить ничего нельзя.
Майк кивнул. Конечно, такие запросы назад не отзывают, если не хочешь испортить себе карьеру. Но реакция отца была странная. Не для этого ли он его готовил с малых лет? Гонял, тренировал, засунул в Военную академию, а теперь, когда цель достигнута, он совсем не рад.
Отец тяжело встал и кивнул в сторону выхода из купола, тот был совсем рядом с домом:
– Пойдем, пройдемся.
Майк пошел следом, ничего не понимая.
Все города и жилые поселки на планете Мо были накрыты специальным прозрачным куполом для дозирования кислорода. Выходить за его пределы могли только коренные жители и только на несколько часов, потом требовалось надеть специальную маску, если не хочешь сразу же потерять сознание. Правда, небольшая двухчасовая прогулка на свежем воздухе без маски давала невероятный прилив сил, словно побывал на оздоровительном курорте. Жители других планет и галактик могли выйти за пределы прозрачной полусферы только в маске, их легкие не были приспособлены для местного воздуха.
