ГЛАВА 1. Шторм.
Диана стояла на узкой террасе, построенной вокруг маяка, и щурилась от яркого солнца. Вокруг простирался заснеженный берег, солёные волны лизали обледенелые камни внизу. С шумом накатывали одна за одной и разбивались брызгами. Блики света горели на волнах и в каплях воды, искрились на снегу. Девушка убрала за ухо прядь светлых длинных волос, но набежавший ветер снова шаловливо бросил их на лицо. У воды всегда ветрено и холодно, но зимой это ощущается особенно остро. Диана поёжилась и спрятала улыбку в пушистый воротник куртки, большая чашка кофе со сливками, пристроенная на крашеном поручне, обжигала пальцы, но грозила быстро остыть. Море шумело, море звало к себе, обещая все ракушки со дна, все секреты, всё золото затонувших кораблей. Шептало, умоляло, искушало. Не сейчас, отвечала она мысленно, не сейчас, но может быть, именно сегодня.
Её мать всегда говорила, что таких, как они, уже не осталось. А может, они просто перестали слышать море. Или прячутся, как и она, на самом виду, среди людей?
Шум подъезжающей машины отвлёк от размышлений, голос моря смолк. Диана оставила чашку на поручне и сбежала по ступеням на расчищенный пятачок у дверей. Напротив её маленького домика, утопавшего сейчас в синей тени маяка, уже стоял почтовый грузовичок, в недрах кузова копался немолодой мужчина в синей униформе и что-то напевал себе под нос. Она подошла ближе и снова поёжилась от холода.
- Добрый день!
- А-а, Диана! Привет! – курьер, Томас, выглянул из-за дверцы и широко улыбнулся. – А я тут тебе с большой земли посылку привёз. – Он с усилием выгрузил на снег два мешка каменной соли. – Ох, и неужели тебе нашей мало? Живёшь у моря, знай, черпай. Считай, можно сразу суп варить.
Она вежливо рассмеялась и открыла дверь, чтобы он занёс мешки.
- В следующий раз обязательно попробую. А вы, кстати, потом в город?
- В город, в город. Напоследок тебя оставил, уж извини, путь-то не ближний. Ну, и… Если спину прихватит, за выходной отлежусь.
В глубине души шевельнулся лёгкий стыд, и Диана отошла от двери.
Курьер с эханьем водрузил на плечо первый мешок и спорой походкой внёс на белое крыльцо и в коридорчик, сухой и холодный. Свет сюда попадал только от яркого прямоугольника дверного проёма, разгонял мрак и выхватывал из него початый мешок соли, пучки сушёных трав, какие-то коробки, бочку с бензином, полки с запасом лампочек и прочих хозяйственных вещиц. Мужчина поставил груз рядом с полупустым мешком и вернулся к машине за вторым.
- Может, чаю хотите?
- Чаю? Да не, спасибо, чаем жена дома измучила. Лучше кофейку налей, если не жалко. Вот сюда, - он метнулся к водительской двери, вытащил термос и вылил из него остатки чая в снег. Янтарная жидкость искрилась в холодном и ярком свете солнца, пар кольцами растворялся в ледяном воздухе. Опустошив сосуд, протянул девушке. – А то хорошего кофе уже несколько дней не пил. Жена говорит, вредно, давление у неё. Вот, представляешь, Диана, давление у неё, а кофе нельзя мне. Никакой справедливости.
Последние слова он выдохнул, взгромождая на спину мешок соли. Диана забрала термос и ушла в сонное тепло дома, пока почтальон аккуратно ставил поклажу в коридоре. Кухня полнилась запахами корицы, ванили, кофе и травяного крепкого чая, на стене тихо тикали часы. Диана расстегнула куртку, отставила термос и заглянула в кофейник. Из кофе там оставалась только гуща. Девушка обернулась через плечо, убеждаясь, что её никто не видит, сполоснула кофейник и залила свежей водой. Потом насыпала молотого кофе и сжала стеклянные бока ладонями. Пальцы заколола зарождающаяся магия, такая чуждая этому обычному месту. Вода мгновенно вскипела, окрашиваясь тёмно-шоколадными, ароматными разводами. Девушка процедила кофе в термос и повернулась как раз, когда Томас постучал костяшками о косяк и вошёл в уютную кухню.
- Ох, спасибо, - сказал он, принимая из её рук тяжёлый сосуд.
- А в город меня не подкинете? У меня машина в ремонте, не хотелось бы питаться одной солью весь месяц.
- Подкину, отчего не подкинуть?
Он открутил крышку, с видимым удовольствием принюхался и налил себе тёмного и крепкого до густоты напитка.
- Давайте, хоть чашку дам? Или печенье.
- Нет, не надо, так пойдёт, - мужчина даже зажмурился, делая первый обжигающий глоток. Диана сложила на груди руки и прислонилась спиной к кухонному столу. – Свежайший! Будто меня ждал. Ну, что, готова ехать?
- Да, только сумку возьму.
- Я в машине подожду, - он повернулся к выходу.
Когда Диана спустилась с крыльца, на ходу застёгивая пуховик, Томас допивал вторую чашку кофе.
- Вкусно, не могу остановиться, - немного смущённо признался мужчина, машина с рычанием покатилась по снежной широкой колее к далёкому городу. - Так зачем тебе столько соли? Считай, каждый месяц по два мешка заказываешь.
Диана мягко улыбнулась:
- Море солю.
Томас заливисто засмеялся. Но не признаваться же ему, что время от времени ей нужно принимать солёную ванну, освежить капризные чешуйки, вернуть им цвет... Когда долго не обращаешься, они тускнеют и истончаются. Да, море было совсем близко, а город – далеко, но и днём и ночью по волнам скользило множество рыбацких лодок, а летом – ещё и частных яхт. Беспечность могла дорого обойтись, слишком опасно было раскрывать свою сущность. Поэтому изредка, в безлунные ночи, когда только свет маяка разгонял темноту, она позволяла себе полуночные неспешные купания, подолгу лежала на дне отмели, смотрела сквозь воду на золотистый луч, выискивающий вокруг заблудшие души. Она тоскливо взглянула в окно, на кажущуюся бесконечной береговую линию, вдоль которой бежала дорога. Море плескалось там, снова манило. Почти чёрное по сравнению с чистым белым снегом. Сегодня, точно сегодня, милое.
