Дверь камеры противно заскрипела, закрываясь за высоким широкоплечим мужчиной, так и не склонившим голову. Он каким-то чудом умудрился пройти, не задевая макушкой притолоку двери. С его комплекцией в тесной камере стало и без того тесно. За спиной лязгнул железный замок, внутри которого заскрежетал, провернулся несколько раз ключ, а потом наступила тишина.
Чуткое ухо мужчины уловило, что кто-то с той стороны приложился рукой к двери, чтобы послушать не потребуется ли новенькому помощь сразу.
Сероглазый мужчина с белой прядью в волосах обвел внимательным взглядом маленькую камеру на шестерых, он знал, что тут пробудет недолго, однако в чужой монастырь со своим уставом не лезут, а потому следует вести себя сообразно ситуации.
- Здорово, мужики, - бросил первый пробный шар вновь прибывший.
Ответом ему была мертвецкая тишина, лишь пять пар глаз с разной высоты камеры следили не отрывая глаз, не то что внимательно, они отмечали каждую мелочь, каждый вздох, желая определить кто же пожаловал в этот раз.
Мужчина знал что именно обитатели камеры видят перед собой. Помимо большой комплекции перед взором арестантов предстал дорогой костюм из английской шерсти, под пиджак которого была надета белая, немного помятая от долгого ношения, рубашка, хорошо начищенные черные ботинки, до сих пор не потерявшие своего блеска. Фирменные часы, цепочку и печатку забрали при обыске, впрочем, как и ремень из крокодиловой кожи с замысловатым орнаментом, и шнурки от ботинок. Последнее было взято со словами «чтобы не повесился на шконке». Можно подумать, он будет лишать себя жизни из-за какой-то мелочи. Смешные людишки, не достойные даже чтобы плюнуть и растереть.
- Кто к нам пожаловал? Лощеный фраерок! - противным, чуть надтреснутым голосом, разорвав искусственную тишину камеры, мужик с кучей татуировок, видневшихся в вырезах майки, известил об окончании предварительного осмотра. Кажется, вновь прибывшего приняли за богатенького сынка.
В помещении камеры было слишком мало света, да и обычным людям вряд ли бы удалось рассмотреть красный огонек опасно блеснувший в глубине серых глаз нового обитателя помещения.
Хозяин хаты, а это именно он подал голос первым, предвкушал быструю расправу над не битым жизнью мужчиной. Пахан был на сто процентов уверен в том, что новенького надолго не хватит. И не таких обламывали. А этот хоть и с виду здоровый, но, наверняка, трусливый, как шакал. Гнус не первый день жил на этом свете, чтобы плохо разбираться в людях.
Он так думал.
Зря.
Незнакомец отлепился от двери и прошел вглубь камеры, намереваясь положить вещи, что держал в правой руке, на верхнюю свободную шконку.
- Эй, фраерок, тебе не сюда, - Гнус лениво поднялся с нижней койки двухъярусной кровати, расположенной ближе всего к зарешеченному окну, открытому для притока свежего воздуха. - Твое место у параши. А тут для честных людей место.
Мужчина даже не повел бровью, а продолжил свое движение, закинув на койку вещи.
- Ты что, фраерок, страх потерял? Или глухой? Ныхт фершеен? - продолжил изгаляться Гнус, огибая шконку и подходя ближе к незнакомцу. - Я тебе понятным языком сказал — твое место около параши. Пошел вон отсюда, - мужик сплюнул под ноги, упирая руки в бока.
Незнакомец лениво перевел взгляд на Гнуса, смерил взором, будто тот муха и отвернулся, ничего не говоря. Он явно собирался совершить то, ради чего его сюда отправили. Отдохнуть от долгого пребывания в следственной комнате. Не спать несколько десятков часов даже для сильных духом мужчин тяжелое испытание, а тем более когда один допрос сменялся другим вдвойне тяжело. Кроме того, никто не подумал, что задержанного следует накормить или в лучшем случае напоить. Видимо решили, что из голодного гораздо легче выбить признание. Но вот только опера просчитались, напав совершенно не на того.
- Отвали, - коротко и весомо произнес незнакомец, запрыгивая в одно движение на второй ярус.
У Гнуса в голове прозвенел первый звоночек, извещающий об опасности, но он отмахнулся от него. Уж больно сильно не вязался облик нового заключенного с тем, кого стоит опасаться. Мужчина понадеялся на свои силы, опыт старожилы мест лишения свободы, как-никак не одну ходку совершил, да и не таких обламывал. Теперь же для Гнуса было делом чести опустить новенького, так по-хамски себя поведшего в присутствии всех остальных обитателей камеры. Гнус обязан был подтвердить свои полномочия хозяина хаты. Если каждый будет столь наплевательски относиться к законам зоны, то порядку не будет.
- Что ты сказал? А ну-ка, повтори, - злобно прошипел Гнус. - И, сука, не смей поворачиваться ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю.
Мужчина подлым образом собрался ударить новичка по голове, для чего даже замахнулся. И выполнил бы задуманное, вот только на месте головы оказалась лишь худая подушка.
- Какие-то проблемы? - незнакомец стоял рядом с Гнусом. Вкрадчивый голос новичка, прозвучавший около уха, заставил мужчину усомниться в своем превосходстве.
И как он только тут оказался? Гнус не понял юмора. Еще мгновение назад незнакомец лежал спиною к Гнусу, являя собой прекрасную мишень, а теперь он возвышался над старожилом на добрые пол головы. Почему-то, находясь рядом с Гнусом, незнакомец выглядел более внушительно, нежели на некотором расстоянии.
