Если подробно проанализировать периодичность употребления отдельных терминов в средствах массовой информации за последние пятнадцать лет, то, вне всякого сомнения, наиболее частыми стали бы такие названия, имена и понятия, как «Сербия», «сербы», «сербский народ», «Милошевич», «Югославия», «распад Югославии», «Караджич», «Младич», «Босния», «Сребреница», «Хорватия», «Гаагский трибунал», «бомбардировка Югославии силами НАТО» (или акция «гуманитарного» характера, цинично названная «Милосердный ангел»), «Косово»… Это вполне логично, учитывая все события, имевшие место на территории бывшей Югославии в последнем десятилетии ХХ века. Со многими из этих событий, топонимов и имен российские читатели волей-неволей тоже имели возможность ознакомиться через СМИ последних лет. Старшему поколению, привыкшему думать о Югославии как о процветающей стране, в которую во времена социализма было чрезвычайно сложно выехать, будто речь шла о западной державе, – к своему немалому изумлению, пришлось переменить этот идеализированный образ на более мрачное и гнетущее представление о государстве, гибнущем в горниле гражданской войны. Молодежи довелось узнавать о Югославии именно в связи с поступающей информацией об ужасах гражданской войны, и представители этого поколения по собственному выбору принимали «эту» или «ту» сторону сообразно с идеологическими и политическими реалиями нового времени. Однако и старшее, и младшее поколение недоумевали: как и почему все так получилось?
На этот вопрос, который я сам неоднократно слышал в России, пытались ответить многие: более или менее благонамеренные представители интеллигенции, ученые, журналисты, политики, деятели искусства и др. Таким образом, о Сербии, распаде Югославии и отдельных действующих лицах этих событий составилась целая библиотека, насчитывающая более тысячи книг, сборников работ, документов, брошюр и более десятка, а возможно, и сотни научных исследований и статей[1]. В Сербии, что понятно, уже опубликовано и продолжает публиковаться множество трудов на эти темы[2]. Однако еще большее число работ вышло за последние десять лет в Европе, да и по всему миру[3]. За тот же промежуток времени и в России было опубликовано некоторое количество весьма значительных научных трудов и книг[4]. К этой категории также относится и целый ряд воспоминаний ведущих мировых и сербских политиков и дипломатов, которые были так или иначе вовлечены в югославские события и участвовали в принятии важных решений, стремясь прекратить военный конфликт в Югославии[5]. В этом конгломерате разнообразнейших трудов обнаруживаются как имеющие ярко выраженный пропагандистский характер, амбиции авторов которых не выходят за рамки публицистического жанра, так и работы – исторические, социологические, политологические, – где авторы попытались подойти к исследуемому вопросу с научной точки зрения (хотя, к сожалению, среди последних есть и немалое количество псевдонаучных).
Несмотря на тематическое изобилие, а также тот факт, что практически все авторы искали ответ на вопрос ПОЧЕМУ? – все эти публикации о распаде Югославии и о Сербии в истекшем десятилетии можно разделить на две категории. К первой относится огромное количество работ, написанных без внятного дистанцирования от событий или их участников, в которых поэтому прослеживается субъективно-пристрастный подход, неважно, идет ли речь об идеологической, пропагандистской, лоббистской или партийной принадлежности или наклонности или же просто авторы не осведомлены или недостаточно осведомлены (это те, кто, зная, что внимание практически всей мировой общественности приковано к событиям на территории бывшей Югославии, в стремлении урвать кусок «славы», а в материальном отношении – «кусок пожирнее», поспешили изложить сложнейшие события в экс-Югославии однозначно, не вдаваясь в подробности, с четким указанием на то, кому следовало быть good guys и bad guys). Именно благодаря таким работам (их подавляющему большинству) в мировых средствах массовой информации общая картина получилась крайне упрощенной: существует два типа авторов, писавших о событиях в Югославии – одни pro, другие contra Милошевича/Запада. Однако есть и другая, значительно меньшая, категория авторов, которые в своих работах пытались как можно более объективно охарактеризовать причины и следствия произошедшего на территории бывшей Югославии. Естественно, в той мере, в какой нам известны и доступны важнейшие документы и реальная подоплека событий. Но нередко эти авторы оставались на периферии интереса СМИ (быть может, именно потому, что не предлагали однозначных и простых ответов).
На фоне общей ситуации и сербские авторы, занимавшиеся этой проблематикой, распределялись в соответствии с принятой матрицей – pro или contra Милошевича. Это привело к навязыванию крайне упрощенного представления, что сербская интеллигенция разбилась на два конфликтующих лагеря: тех, кто беззаветно поддерживал Милошевича и осуждал Запад, и тех, кто безоговорочно осуждал Милошевича и поддерживал Запад, Запад же поддерживал этих последних. (Конечно, среди сербской интеллигенции были те, кого можно было отнести к одному или другому лагерю, другое дело, что они составляли меньшинство). К сожалению, российское общественное мнение приняло на веру подобную упрощенную схему. Однако это упрощение, как и любое другое, не соответствует действительности. Вопреки черно-белым представлениям, реальность была гораздо сложнее. Определенная группа сербской интеллигенции последние пятнадцать лет размышляла, открыто говорила и писала о положении в Сербии, стараясь критически оценить ситуацию, в которой оказались сербский народ и страна в последнем десятилетии ХХ века, – критически и относительно Милошевича, и относительно оппозиции. Но не стоит думать, что все они были единомышленниками. Отнюдь. Различия между ними вполне очевидны. Однако же и среди них были те, кто рассуждал субъективно и пристрастно. Но все же существуют два недвусмысленных критерия, которые позволяют объединить их в единую группу объективных наблюдателей (или старавшихся быть таковыми). Во-первых, явственное стремление на сложные проблемы давать комплексные ответы, и, во-вторых, несмотря на трудности и недостаток информации, старание сохранить критический, по возможности объективный и беспристрастный взгляд на события, независимо от «наших» и «не наших» (хотя термины «наши» и «не наши» меняли значение: к примеру, Милошевич и его политические оппоненты, Милошевич и сербский народ, Милошевич и Запад, Сербия и Запад и т. д.). Все эти нюансы остаются неизвестными. Естественно, неизвестны они и российскому читателю.
