Я древний дух и волшебство во мне.
Ты, лишь в тенях истории
О древних, вспомнишь обо мне
Другие люди жили здесь и верили они:
Что лес живой, что можно предсказать,
Что птиц полёт извечен,
Что плата есть всему своя…
Семаргл крылья распахни,
Глубокой мудростью наполни
Сердца для тех, кто смертный столь…
Когда с ветвей вороны зрят
На мир людей, столь сложный,
Баланс между добром и злом,
Нарушить невозможно…
Мир за порогом полон страдания и боли;
Но мир всего лишь отражение
Неукротимости характера природы.
Семаргл крылья распахни,
Живым огнём наполни
Сердца для тех, кто смертный столь…
Пусть древний дух напомнит,
Что лес живой, что верно предсказанье,
Что птицы пролетают вечно,
И ценность для всего своя…
Представь себе старика, одетого на древний манер. Седовласый худой он – бывший воин княжеской дружины.
Ярун, местный колдун в небольшом тогда городке Москва, быстрым шагом приближался к своему дому. Там его ждал мальчик. Эту новость он узнал случайно, когда помогал людям со строительством первой башни. Слух о том, что к его дому привезли мальчишку, быстро разлетелся по всему побережью реки.
Говорили, сам князь Владимиро-Суздальских земель приказал доставить этого мальчишку в Москву на воспитание Яруну. Это несколько удивляло и вызвало немало вопросов и интереса к событию. Старик предпочитал сохранять доверие к старым богам и зарабатывал себе на жизнь древней магией. Люди старались избегать лишних встреч с колдуном. Они избегали даже доходить до его дома, на самой границе с опасным лесом.
– Как тебя зовут? – обратился он мальчику, стоявшему на ступенях крыльца его дома.
– Андрей, – немедленно прозвучал ответ.
– Отныне нет. Запомни своё новое имя, Скил, – приказал Ярун.
– Но, почему? Я сын князя. Мой отец дал мне моё имя.
– Именно поэтому у тебя теперь есть другое имя.
– Хорошо, – кротко согласился с ним Скил, – … Даниил Романович приказал во всём Вас слушаться.
– В таком случае, у этого молодого князя ума больше, чем я о нём думал, – с усмешкой произнёс Ярун. – Сколько ему сейчас лет?
Как только он услышал имя одного из самых храбрых и молодых князей российских земель, колдун сразу понял откуда появился этот малец.
Два месяца назад, 31 мая 1223 года произошла ужасная битва на реке Калка, в южных землях России. Князю Даниилу было всего двадцать два года, и он без оглядки предоставлял своё войско и лучников для защиты любой территории, в любом случае. Возможно, он верил в Святую Небесную Троицу, дарующую победу убеждённым в своей справедливости; как и в то, что земля родины не заканчивается на границе его княжества. По причине молодости своей он всё ещё почитал всех князей за своих братьев.
Ярун мог бы с ним долго спорить, что это не так. Особенно после того зла, что принесло доверие к половцам.
Колдун поднялся по ступеням к двери и отпер замок. В своей жизни он видел столько злого и уродливого, что ему было проще идти своим путём в жизни. Языческие боги же служили его предкам верно. Их обряды были просты и понятны. Каждая просьба имела свою цену в его мире.
Понять бескорыстность ответа всемогущего Бога на искреннюю просьбу обычного человека он не мог.
Он был убеждён, что без обозначения цены Христос позже возьмёт свою плату, куда более кровавую и страшную. А что ещё ждать от военачальника, чей трон – самое страшное орудие смерти?
Ярун сумел перехитрить многие законы природы и даже саму смерть. Он просто словно бы прятался от неё и оставался незамеченным. Он был очень могущественным колдуном. Давным-давно, в качестве воина дружины, он надеялся только на себя и на свой меч. Теперь его оружием были заклинания, обряды и различные настои из трав.
В то время, как Скил всё ещё никак не мог решить для себя: повернулась ли его жизнь на удачу или всё происходящее с ним продолжение бед? После того, как погиб его отец Мстислав Святославович благоверный князь Черниговский с его старшим братом Дмитрием, многие были уверены, что наследник попал в плен к монголам. На самом деле, князь Даниил Романович Галицкий распорядился выслать ребёнка в сторону северных земель, покуда монголы туда добираться всё ещё не отваживались.
В доме старого Яруна было уютно. Старик зарабатывал себе на жизнь не одними лишь заклинаниями, да обрядами старой языческой веры. Он знал несколько северных языков и сопровождал торговцев на далёкие расстояния. Викинги редко появлялись в окрестностях Москвы сами. Дом был наполнен вещами из далёких северных стран. Сын князя углядел в этом доме даже кельтские узоры на оружии и предметах быта.
Жизнь здесь довольно резко отличалась от быта остальных городов. Пшеница в этих краях замерзала с суровые зимы; зато, рожь вполне замещала её недостаток. Ржаной хлеб из этих земель был самым вкусным, какой Скил только пробовал. Мёд, ржаной хлеб, пушнина и белоснежный речной жемчуг – вот, на чём очень неплохо зарабатывали местные. В Европе высоко ценили любой жемчуг, если он был белого цвета. Москва-река в те дни – дикая и чистая, подавала из своих опасных глубин самый безупречный перламутр и речной жемчуг.
