ГЛАВА 1
Осторожный сигнал деликатно сообщил о доставке сообщения. Дмитрий мельком взглянул на экран. Мама! Беспокоится. Но боится отвлекать. Привычка, выработанная годами.
Взгляд зафиксировал время. 17:02. Две минуты, как он в долгожданном отпуске, но пока еще здесь. Тридцать три часа и две минуты. Двенадцать родов, в том числе три кесаревых. Две операции – экстренные. Сон – час и восемнадцать минут. Два раза просыпался. Один раз – на три секунды, чтобы проверить пиликнувшее сообщение. Второй – из-за того же телефона. Девятнадцатилетней Колпаковой на тридцать седьмой неделе показалось, что начались схватки. Потом еще два раза казалось ее мужу. И еще двум мужьям и трем будущим роженицам. Но Дмитрий Александрович тогда уже не спал.
– Дмитрий Александрович, – обеспокоенно заглянул в ординаторскую сонный интерн. – Главврач просит зайти, пока вы еще здесь. У нее Дудкина. Скандалит. Говорит, что отказывается рожать.
Чернов вздохнул. Дудкина! Не первая и не последняя. И не в первый раз. Что ж, столь манящий отпуск пока откладывается.
Бодрой походкой он вышел из кабинета, стараясь не замечать уважительного взгляда интерна. Да, в его возрасте и Чернову хотелось спать. Сон был главным и несбыточным желанием. Шесть лет в медицинском институте, когда Дмитрий по ночам зубрил фармакологию и мечтал о дне, а вернее – ночи, когда сможет наконец-то выспаться. Потом в интернатуре. Затем невыносимо хотелось спать первые годы работы.
А вскоре отсутствие нормального отдыха враз стало привычкой. Медработники, особенно сотрудники роддомов, умеют отключаться в любом положении. Вырубаются намертво в первую же секунду, как только закроют глаза. Стоя, сидя, на столе или даже полу. И чутко пробуждаются от малейшего шороха, умудряясь при этом выглядеть свежо, будто провели всю ночь на открытом воздухе в горах. Это первоочередная задача акушеров-гинекологов: всегда экономить, насколько возможно, свои силы, использовать любую свободную минуту на отдых, впадать в глубокий сон и выходить из него моментально. Интернам и молодым врачам особо сложно справляться с первым пунктом. Первые годы они слишком стараются. Пытаются быть сразу везде, во все вникнуть и всем помочь. Но буквально через пару лет понимают: главная обязанность врача – быть собранным и находиться в нужном месте. И в нужное время. Не распыляться на множество дел, пытаясь оказаться сразу во всех палатах и помочь всем пациентам, а появляться в необходимый момент. И молниеносно принимать верные решения.
На лестнице Чернов буквально споткнулся об молодую женщину. В плюшевом халате с поясом поверх огромного живота, она подвывала и часто моргала влажными ресницами.
– Чего рыдаем в три ручья? – Чернов смотрел на женщину, как смотрят только акушеры: по-отечески добро и чуть насмешливо.
Женщина расстроенно шмыгнула носом.
– Заблудилась.
– Бывает, – согласился Чернов. – Но, слава городским властям, не в лесу находишься. Кто-нибудь да найдет. В роддом часто прибывают комиссии – обнаружат все и всех, – взял он женщину под локоток и осторожно повел к лестнице. – Вот на выходных мэр должен пожаловать. Перед выборами точно всех найдет. Как фамилия?
– Мэра? – обескураженно выдохнула будущая мать. – Я не знаю. Меня из Переделкино направили. В патологию.
– Зачем нам мэр? Нам мэр не нужен, – ухмыльнулся Чернов. – До следующих выборов – точно. Он уже выполнил пункт своей предвыборной программы, новый аппарат УЗИ подарил.
– Да? – изумилась женщина.
– Конечно, – подмигнул Чернов. – И двадцать пять кроватей Рахманова. Так что рожать будешь на новеньком. Как по маслу пойдет. И глазом моргнуть не успеешь.
– Правда?
– А то, – усмехнулся Дмитрий. – Лечащего врача как фамилия?
– Я не помню, – снова шмыгнула носом пациентка. – Женщина такая. Худенькая, светленькая. Росточком невысокая.
– Тоже понятно, – аккуратно подтолкнул ее к коридору Чернов. – Росточком невысокая – дежурный врач. А обменную карту кто брал? Журнальчик такой, который в консультации выдали, сказали носить всегда с собой и отдать тетям-дядям в роддоме.
– А… – протянула будущая мать. – Его я другой женщине отдавала. Такой строгой и большой.
– Вот, – похвалил ее Дмитрий. – Это наш лучший врач, Ольга Александровна. Тебе очень повезло. Если бы я был роженицей, то рожал только у нее.
– Честно?
– Очень честно, – кивнул Чернов. – Ты, считай, счастливый билет вытянула. И новые кровати Рахманова, и Ольга Александровна. При таком везении – рожать да рожать. Сплошное удовольствие! – Он остановился перед дверью. – А вот и кабинет КТГ.
– А как вы… – изумилась собеседница.
– Ольге Александровне передавай привет! – Дмитрий неспешно удалялся по коридору в другое крыло.
Еще на подходе к кабинету главврача, услышав громкий голос Дудкиной, Чернов усмехнулся про себя. Зинаида Гавриловна, главврач, наверняка вне себя от бешенства. Он порывисто открыл дверь и сказал нарочито громко:
– Зинаида Гавриловна, уважаемая! Не пора ли нам сделать на пути следования к кабинету КТГ указатели? Каждый раз, когда я выхожу на лестницу – встречаю плачущих женщин. Для моей тонкой душевной организации это невыносимое испытание.
