Глава первая. Трудная ночь
– Ты… – прохрипела старушка, страшно вращая глазами.
Кровь в её горле клекотала и булькала, мешая говорить.
– Женщина, – лихорадочно забормотала я, судорожно сглотнув. – Успокойтесь. Вы должны молчать.
Впервые за двадцать пять лет своей жизни я оказалась в ситуации, когда не знала, что делать, и была совершенно бессильна.
Платок под моими руками уже набух от крови, которую я вот уже пять минут старательно пыталась остановить. Никогда не думала, что она на самом деле такая липкая и горячая.
– Слу…шай, – вновь произнесла она и закашлялась.
Кровь окрасила её рот, зубы и десны в красный цвет, делая похожей на вампира из фильмов ужаса.
– Скорая уже едет и скоро будет здесь. Надо только дождаться, – перебила её я.
«И не умереть на моих руках», – добавила мысленно и вздрогнула от холодного ветерка, который прошелся вдоль позвоночника, вызывая небольшой озноб.
Нет, ей точно не стоит умирать вот так, только не когда я рядом. Потому что это будет жутко и страшно. И я потом вообще не смогу спать по ночам, не вздрагивая от каждого шороха.
Честно говоря, ситуация была странная и сама старушка необычная.
Потому что бабулей её можно было назвать с большой натяжкой. Видно было, что она хорошо следила за собой, может, даже пластику делала, потому что кожа на лице была нереальной и неправильно гладкой, лишенная даже мимических морщин.
И за что её пытались убить? Не ради ограбления. Массивные перстни, украшающие старческие пальцы, которые болезненно впились мне в плечо, никуда не делись. Дорогие серьги с изумрудами, большой кулон. Всё это осталось на своих местах.
Можно было предположить, что я своим неожиданным появлением спугнула убийцу и он сбежал, не успев сорвать драгоценности.
Сказать было сложно. Хотя бы потому что никого в переулке, когда шла, я не видела. И умирающая женщина с рваной раной на груди просто появилась ниоткуда, упав мне под ноги.
– Ты, – снова побулькала она, хватаясь за медальон, который висел на груди и выпал из разреза. – Ты… подойдешь.
Бредит бабушка. И вообще можно подумать, что она целенаправленно мешает мне спасти её жизнь. Дергается, разговаривает, не лежит на месте.
– Прими его.
– Что? – я подняла голову, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд.
В переулке было темно, лишь одинокий фонарь тускло горел в метрах трёх дальше.
– Прими!
«Чего принять-то?»
– Прошу тебя, – взмолилась женщина и страшно захрипела.
Ой, мамочки. Только этого не хватало. Ещё помрёт на моих руках до приезда скорой.
– Приму, приму, – быстро забормотала в ответ. – Приму, только не волнуйтесь.
Она сразу же успокоилась и даже расслабилась, а в глубине голубых глаз мелькнуло что-то ехидное.
– Всё заберёшь? – неожиданно чётко спросила женщина.
– Всё, – кивнула я, сдаваясь. – Всё-всё возьму и даже больше. Только не волнуйтесь, пожалуйста.
Где же скорая? Где же она? Почему так долго? Тут человек погибает, кровью истекает.
– Задай им там жару, девочка, – оскалилась женщина в довольной кровавой улыбке.
Я только собиралась спросить, кому и чего должна задать, когда случилось нечто странное.
Меня просто взяло и отшвырнуло от раненой. Прямиком в соседнюю стену, о которую я хорошенько приложилась головой, потеряв сознание.
Очнулась я от противного запаха. Настолько противного и резкого, что словами не передать.
Заворчала, замотала отяжелевшей головой, простонав от стреляющей боли в висках, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Но не вышло.
– Очнулась? – спросил кто-то совсем рядом.
Слышала его плохо. В уши словно ваты натолкали.
– Эй, девушка! Девушка! Вы как себя чувствуете?
Плохо я себя чувствовала. Очень плохо. Именно так, как должен чувствовать себя человек, которого бросили в кирпичную стену.
Наверное, пока я занималась старушкой, слушая её странные просьбы, её убийца подкрался ко мне и чуть не отправил на тот свет.
Приоткрыв глаза, я увидела всё тот же переулок, который в этот момент был полон людей в форме полиции и медработников. Было светло от фар машин с сигнальными огнями.
Напротив меня на корточках сидел улыбчивый парень со стеклянным флакончиком в руке и с нимбом на голове. Самым настоящим нимбом.
Я моргнула, вздохнула, и, когда вновь на него посмотрела, нимба уже не было. Освещение сыграло злую шутку.
– Сколько пальцев видишь? – спросил он, подсунув мне под нос руку, не зная, какие мысли сейчас летают в голове.
– Пять, – глухо ответила я и скривилась от головной боли.
– Сколько? – удивился паренёк и снова протряс рукой у меня перед носом.
– Пять по-римски, два по-арабски. На английском это буква «в».
Я перевела взгляд ему за спину и успела увидеть, как его коллеги везут каталку в скорую. Тело на ней было полностью накрыто белой простынёй.
– Она умерла?
Тот сразу помрачнел, улыбка погасла.
– Да. Вы встать сможете?
– Не знаю, – ответила я, прислоняясь затылком к стене и отстранённо отмечая, что сижу практически в луже и дорогой любимый костюм покрылся некрасивыми пятнами грязи и запёкшейся крови, которые вряд ли удастся отстирать. Даже в химчистке.
– Вас надо доставить в больницу и сделать рентген. Вдруг сотрясение. Тут же из полиции с вами хотят поговорить.
