Я очнулась в белёсой пустоте.
Голова была тяжёлой, мутной и абсолютно пустой. Тело будто не моё, даже самые элементарные движения – повернуть голову, шевельнуть рукой – требовали неимоверных усилий. Нужно было хорошенько поразмыслить над тем, что именно собираешься сделать, отдать телу команду, получить отказ, ещё пролежать неопределённое время в неопределённости. Снова пытаться, мелко дёргаясь, как издыхающая рыба.
– Как себя чувствуешь? – спросил туман.
– Паршиво… – промычала я.
– Да? – удивился туман и зевнул. – А я, наоборот, прекрасно. Выспался наконец за последние лет двести.
Какой знакомый голос… Почему туман разговаривает этим голосом?
– Не могу пошевелиться… – пожаловалась я ему.
– Не шевелись, если не можешь. Зачем тебе это?
Действительно…
Я полежала ещё какое-то время с закрытыми глазами. Темнота кружила и раскачивала, отчего мне делалось дурно. Открыла глаза, проморгалась. Сквозь белёсую пелену начали проступать мягкие размытые краски.
– Где я? – простонала.
– С определённостью могу сказать только одно: там же, где и я, – ответил за моей спиной…
– Рональд?! – дошло вдруг до меня.
Эта внезапная догадка поразила меня, как молния. Я резко обернулась, от чего меня чуть не стошнило, и увидела его размытое лицо совсем близко от себя.
– Какого чёрта ты делаешь в моей постели?
– Прежде чем начнёшь ругаться, Лиз, убедись в том, что это действительно твоя…
Я не дослушала его, схватилась за голову. Резкая гудящая боль наполнила череп, казалось, от этого гула он пойдёт трещинами.
– Боже, – простонала я, готовясь сдохнуть в любую следующую секунду, но боль прекратилась так же неожиданно, как и началась.
Я всё вспомнила, осознала саму себя.
Поняла, что лежу на полу, на каком-то матрасе, одной рукой пристёгнута к облезлой чугунной батарее. Передо мной стена, на которой в несколько слоёв – это видно по неровно отодранному куску – красуются выцветшие обои, не превратившиеся в труху только потому, что приклеены намертво. Над головой мутные оконные стёкла в деревянной, выкрашенной белой краской раме.
Я полежала немного, отдышалась, попытки оглядеться отняли неожиданно много сил. Передохнув, поднялась на локте и осмотрела помещение – пыльный деревянный пол, покрытый коричневым облупившимся лаком, в дальнем углу простая белая дверь с дыркой вместо ручки. В углу валяется моя сумка. Помню, как складывала в неё всякие необходимые мелочи, помню, как просила Васю взять её. Матрас, на котором я лежала, был единственной обстановкой этой убогой комнаты.
Я снова посмотрела на Рональда, сидящего рядом со мной в точно таком же положении – одной рукой пристёгнут наручником к батарее. Господи, у нас получилось! Он здесь, со мной! Стоп! Я точно проснулась? Последнее, что я помню, – Вася делает мне укол и, пока я погружаюсь в золотистые волны небытия, начинает фиксировать на моём теле страховочную обвязку. Может, это всё ещё наркоз?
– Что происходит? – еле ворочая языком, спросила я.
– Нас, скорее всего, похитили, – предположил он так спокойно, словно оказывается в подобной ситуации постоянно и по меньшей мере раз в месяц.
Да, всё получилось. Ему-то уж можно верить. Кряхтя, села на матрасе, привалилась спиной к холодной батарее. Рональд последовал моему примеру, ухмыльнулся, потирая запястье со следом от наручника.
– Я теперь окончательно убедился в своём мнении, что ты постоянно попадаешь в истории, Лиз.
Его глаза улыбались, и это всё ещё были глаза спокойного уверенного в себе мужчины. Мужчины, над головой которого могут проноситься торнадо, не затрагивая спокойствия души.
– А я окончательно убедилась в своём мнении, что виноват в этом ты.
Я застенчиво улыбнулась ему, прежде чем он успел воспринять моё заявление всерьёз. Через минуту я отошла от действия наркоза почти полностью, голова прояснилась, и я сообразила, что не должна вести себя так легкомысленно. Меня же похитили как-никак! Я покосилась на своего соседа. Он выглядел очень спокойным, даже скучающим. Это немного удивило меня.
– Кто-нибудь уже с тобой разговаривал? – спросила я, опасливо озираясь по сторонам.
– Нет, я ещё никого не видел.
Правильно. Сигналом к их появлению должна стать моя начавшаяся истерика. Я приготовилась к представлению, изобразила дрожащий подбородок, просипела:
– Ты не боишься?
Рональд пожал плечами:
– Ну… Если оценивать мою пугливость по шкале от одного до десяти, то я даже не попадаю в эту шкалу.
Всё же туман наркоза ещё не до конца выветрился из моей головы, мне пришлось основательно напрячь мозги, чтобы отыскать смысл в этой фразе.
– А как быть тем, кто попадает? – спросила я, когда у меня это получилось.
– Относиться ко всему происходящему как к приключению, – улыбнулся Рональд уголком губ, но тут же посерьёзнел: – Ничего не бойся, Лиз. Это ненадолго.
– Что им от нас нужно?
– Надеюсь, всего лишь деньги.
– Надеешься?
Он уже открыл было рот, чтобы сказать что-то вроде «Кругом ведь полно психов, Лиз». Его остановил мой испуганный взгляд. Он покосился на дверь, приблизился ко мне, доверительно понизил голос:
– Я переживаю, что это похищение подстроил рекламный агент.
– Что? – отпрянула я от него. – Какой агент?
