Света проснулась в холодном поту, открыла глаза и сразу села в постели. В очередной раз ей приснился один из ее кошмаров, которые преследовали ее последние несколько лет.
Она опять очутилась в том месте. В том проклятом доме. Сколько раз она проклинала себя за доверчивость! Переступила порог этого злосчастного дома, и все изменилось в ее жизни в один миг. Милый взрослый и обходительный ее спутник вдруг неожиданно превратился в подлого мерзкого подонка. Запугивает, объясняет, что она в ловушке. Но все легко исправить, сделав его чуть счастливее. Ее тело становится ватным, она теряет всю свою энергию, нет сил, чтобы сопротивляться его гадкому напору. Хочет оттолкнуть его, убежать. Но не двигается с места: внезапно понимает, что выхода нет. И она сама в этом виновата. Не он. Любой на его месте воспользовался бы ее глупостью.
Света оглядывается вокруг, видит свою комнату, обставленную с любовью. Милые вещицы, привезенные из поездок по Европе, фото дочери на стене. Начинает осознавать, что это только сон. Но он не предвещает ничего хорошего: скорее всего весь день пойдет насмарку, не так, как она планировала.
Боже, за что ты так наказываешь меня?! Пусть оставят меня эти кошмары. Столько лет прошло. Прошло, но не стерлось из памяти. И этой сволочи, наверное, уже давно нет в живых, или он старый, никому не нужный импотент. Забыть. Забыть.
Уселась на ковер в свою любимую медитативную позу, представила себя на берегу моря, шум прибоя, плеск волн. Вообразила этого человека: он подходит, смотрит ей в глаза. «Я прощаю тебя и отпускаю», – говорит она ему. Отпускает она свою боль и старается простить себя. Несколько дыхательных упражнений, и постепенно она успокаивается.
Только теперь звонит будильник на телефоне. Светлана встает, включает радио на кухне, ставит чайник и идет в душ, прихрамывая: старая спортивная травма колена. Нужно сделать утренние упражнения, и все пройдет.
После того кошмара наяву стала относиться к себе с каждым днем все хуже и хуже. Возвращалась мыслями в тот день, вспоминала, где ошиблась, что должно было ее насторожить. Обвиняла себя, проклинала, ругала за глупость и доверчивость. Начала считать себя недостойной хороших парней. И когда те все-таки обращали на нее внимание, отталкивала сама. Думала, что каждый классный парень слишком хорош для нее. Чувствовала себя грязной, не могла простить себе ту ошибку.
Когда массажист в их спортклубе начал оказывать ей знаки внимания, посчитала, что хватит с нее и этого. Валера как-то быстро сделал ей предложение между очередными сборами, к тому же они оказались из одного, неблизкого пригорода к областному центру. Решили вернуться туда вместе. Она уже к тому времени приняла решение оставить спорт и кардинально сменить сферу деятельности. Поделилась радостной новостью с подругой Таней. А та вдруг ошарашила ее правдой, которую Света знала сама.
– Зачем он тебе? Не торопись. С ним и поговорить не о чем. Массажист. В нем хорошего – только рост и кудри.
– Можно подумать, у меня большой выбор и много предложений, Тань.
– Так ты сама никого не подпускаешь близко! И Валера тоже не вариант. Еще и занудный…
– Тань, я выйду за него. А ты ищи своего принца на белом коне.
И Татьяна его нашла: на соревнованиях в Москве встретила своего Майкла, легкоатлета из Америки, влюбилась и улетела выходить замуж в Майами.
Подруги практически не расставались с детства, а теперь были только редкие звонки по телефону. Хорошо, что теперь можно было общаться по скайпу. А Света не так-то легко сходилась с людьми. Не то, что подруга. Татьяна прекрасно освоилась за бугром, бегло говорила по-английски, родила двух мальчишек-близнецов. Майкл взялся за них чуть ли не с рождения: в нем проснулся талант тренера. Таня ездила с ними на соревнования и хвалила мужа, была счастлива в браке абсолютно. И ни дня не работала.
Светин брак затрещал по швам достаточно быстро: через год после скромной свадьбы только в кругу близких родственников она даже ушла от него совсем. Валера приполз чуть не на коленях просить прощения, с букетом тюльпанов. Ими она и отхлестала его по лицу. Скажи спасибо, что не розами с шипами. И все-таки простила. Вернулась в его маленькую хрущевку. Все родственники успокоились, и они даже устроили празднование их годовщины свадьбы. А через месяц можно было бежать, куда глаза глядят опять, муж припомнил ей все унижения: и цветы, и то, что пришлось просить прощения, стоять на коленях. Зачем тогда возвращал, если не понимал, зачем они вместе?
Не раз Света после очередного скандала и примирения заводила разговор о разводе:
– Валер, давай разойдемся. Нельзя так жить, как мы живем: раз в месяц скандал, раз в полгода мордобой.
– Вот еще! С чего вдруг? – отвечал он, удивленно поднимая брови. Для него такая жизнь была в порядке вещей. Через два года брака, Света начала догадываться, что и в семье его родителей все не так гладко, как они демонстрируют на людях. Пару раз они приходили в гости к родителям мужа, и заставали там гробовую тишину: те не разговаривали друг с другом несколько дней. И это после почти тридцатилетней совместной жизни.
