Ол вышел из тени кустов, зорко огляделся в поисках врагов и, никого не заметив, взглянул на землю и восхищенно охнул. У самой кромки кустов, под резными листочками на ярком солнце рдели спелые ягоды. Это была самая вкусная и самая полезная ягода в лесу, пройти мимо нее, не попробовав, никто бы не смог и Ол, отложив в сторону пучок боевых дротиков с черными острыми наконечниками, опустился на колени и протянул руку, чтобы ухватить первую ягодку.
А-а-а! – дикий нечеловеческий крик, полный злобы и торжества ударил Ола по ушам, и рядом с его щекой пролетело несколько дротиков, один из которых впился в так и не сорванную им ягоду.
– Убит! Убит! Убит! – завопили на разные голоса враги и всей оравой бросились на Ола.
Впереди, размахивая здоровенной шипастой дубиной, мчался Кол – предводитель врагов, за ним, бросая на ходу дротики, бежал Ахед, а замыкал ораву Вовик, и дротик в его поднятой руке точно нацелился в беззащитную спину Ола.
Ол упал на левый бок, прокатился по траве, и в то место, где он только что был, тут же вонзился дротик Вовика.
– Попал! – азартно заорал Вовик.
– Мимо, Мимо! – ответил Ол и, выхватив из травы смятый пучок своих дротиков, прямо с колен стартанул вперед по тропинке, уходящей в кусты. За ним с кровожадным улюлюканьем устремились вражеские воины, но перед самыми кустами нетерпеливый Ахед рванулся вперед и столкнулся с Колом. Оба покачнулись, схватились свободными от оружия руками за колючие ветки и на мгновение замерли, пытаясь сохранить равновесие. Набегающий на них Вовик нелепо замахал руками, притормаживая, чтобы не сбить своих соратников. Все трое на какое-то время превратились в идеальные стоячие мишени. Вот тут бы Олу и влепить каждому из них по отравленному дротику, но только его вынужденный перекат пришелся как раз по дротикам, древки которых не выдержали и надломились, а их черные наконечники свободно болтались, удерживаемые только гибкими жилами черенков. И все-таки Ол решил использовать свой шанс, он развернулся и изо всей силы швырнул пучок дротиков в ненавистных врагов.
– Все убиты! – закричал он, видя, как дротики, разлетевшись веером, осыпали замерших врагов. И не дожидаясь ответа, побежал по извилистой тропинке.
– Промазал, не попал! – явно фальшиво заорали враги. Мимо него пролетел ответный дротик, а за спиной послышался топот вражеских ног. Ол мчался по тропинке, стараясь не подскользнуться своими сандалиями на гладких листьях подорожника, усеивающих тропинку, и чувствовал, как быстро приближаются к нему его более быстрые и более рослые враги. Но именно его небольшой рост и спас его от погони. Когда за спиной послышалось шумное дыхание догнавшего его Кола, Ол рванулся из последних сил, ухватив висящую поперек тропинки ветку. Ветка пружинисто согнулась и отпущенная, стремительно разогнулась и влетела своей колючей хвоей прямо в лицо набегающего Кола. Кол коротко мявкнул, слепо шагнул в сторону и, запнувшись о вылезший из земли бугристый корень, рухнул под ноги Ахеда. Весело бежавший за Колом Ахед не успел ничего понять, как тоже очутился на земле. Вовик попытался перепрыгнуть через два тела, копошащиеся на тропинке, но в полете зацепился за ту же ветку, что и Кол, и добавил свое тело в общую кучу. Пока преследователи приходили в себя, разбирались, где чья нога и где чья рука, поднимались с земли, Ол пробежал с десяток шагов, миновал старую березу и, резко свернув с тропинки, спрыгнул в старый окоп. Приземлившись, Ол тут же опустился на четвереньки и заполз в нишу, образованную в борту окопа корнями большой березы, росшей над окопом. Ниша была очень узкой, пришлось съежиться, чтобы полностью уместиться в этом пространстве, и корни березы, торчащие сверху, беззастенчиво впились в его незащищенную спину. По тропинке протопали три пары ног, на Ола посыпалась земля и мелкая пыль от которой у него тут же засвербило в носу. Ол сморщился, закрыл рукой нос и затаил дыхание, чтобы не чихнуть и не выдать себя. А враги с громкими требованиями остановиться, чтобы потом не было хуже и обещаниями жестокой расправы в случае поимки, видимо в том случае, если убегающий все же послушается их угроз и покорно остановится, понеслись дальше по тропинке, стараясь догнать призрак Ола. Когда стих топот ног и шорох веток, преграждающих путь стремительной погоне, Ол с трудом вылез из своего убежища, стряхнул с головы землю и растер исколотую корнями спину. Можно было бы вернуться назад, на то самое место, где его застали враги и собрать все ягоды, которые там росли. Но, не догнав его, вражеская троица могла заподозрить неладное и вернуться обратно. Поэтому Ол после недолгого раздумья, решил пойти в сторону дикого леса, а там, сильно не углубляясь в чащу, совершить обходной маневр по краю леса и снова вернуться на поле боя, выйдя в тыл противника. Ол прошел по боковому ответвлению старого окопа, осторожно пробрался через кусты, росшие по его краю и, очутившись на небольшой поляне, направился в сторону могучих желто-коричневых стволов увенчанных кронами с густой темно-зеленой хвоей. Солнечные лучи, пробиваясь через неплотные, плывущие по небу облака, пронизывали неторопливо покачивающиеся под ветром вершины деревьев и расцвечивали их кроны всеми оттенками зелени, а стволы в солнечных лучах начинали сверкать и золотиться. Ол засмотрелся на игру лесных красок, отвлекся, и чуть было не попался в ловушку. Среди зеленой травы и расцветающих ромашек он в самый последний момент заметил небольшой квадрат подозрительно блеклой поросли. Еще бы шаг, и Ол наступил бы на коварно спрятанную мину. И тогда он привел бы в действие хитроумный механизм, спрятанный под землей в жестяной банке. Сжатая до предела пружина, распрямившись, выбросила бы вверх заряд истолченной в пыль медной руды. Попав в глаза, такая пыль должна была вызвать жуткую резь, слезы и дикие крики пострадавшего. Как утверждал автор этого страшного изобретения, Миха, даже промывание глаз холодной водой не приводит к облегчению. Помочь может только холодная чайная заварка. Можно использовать черный чай, но для надежности лучше всего взять чай зеленый. Желающих добровольно испытать на себе действие этого дьявольского механизма Миха не нашел, а на себе пробовать не решился, поэтому установил эту мину на случайного испытателя. Ни черного, ни зеленого чая у Ола под рукой не было, и он порадовался, что вовремя заметил мину и не стал почетным первым испытателем. Обойдя стороною опасную находку, он стал внимательнее смотреть под ноги и, наверное, именно поэтому дошел до края дикого леса без всяких происшествий. Дикий лес назывался диким не потому, что там жили какие-нибудь совершенно дикие дикари, а потому что он никакого отношения к жилым местам не имел, он был сам по себе и всех, кто в него входил, как говорили старшие, мерил по своим лесным меркам, не совсем понятным людям. К тому же если начало у леса было известно, собственно Ол к началу леса и пришел, то конца у дикого леса не было совсем. Знающие люди утверждали, что если идти по лесу в одном направлении, то обязательно можно выйти к какому-нибудь поселку или даже городу. Но это будет не конец леса, а опять-таки его начало, только это будет начало дикого леса именно для этого поселка или города. Это было не совсем понятно, но у дикого леса свои правила, и уж если ты вошел в дикий лес, то должен их соблюдать. Ну и понятно, знать эти правила, не все, конечно, все правила дикого леса знают немногие, но основные знать надо. Не мусорить, не жечь попусту траву, не рвать зря цветы, ну и прочие. Тогда и лес будет относиться к тебе спокойно, специально вредить не будет. Корни деревьев не будут лезть под ноги, ветки кустов не будут хлестать по глазам, даже комары хоть и будут кусать, но без злобы и не сильно больно, грибы будут вырастать на положенном им месте, а ягоды будут созревать в положенное для них время. И, кстати, судя по распустившимся ромашкам, время созревания ягод уже наступило. По правилу дикого леса первые ягоды всегда начинали краснеть, когда начинали цвести ромашки. И если уж по вине напавших на него врагов Ол не успел попробовать первую найденную им ягоду, то теперь, находясь в безопасности можно было бы поискать и другие спелые ягоды. Ол прошел в глубину леса, туда, где, как он помнил, находилась небольшая горка с ягодной полянкой на склоне.
