Читать онлайн полностью бесплатно Николай Лейкин - Сатир и нимфа, или Похождения Трифона Ивановича и Акулины Степановны
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
© «Центрполиграф», 2023
© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2023
I. Сатир и нимфа
В субботу вечером, после запора лавки, вдовый старик, купец Трифон Иванович Заколов отпустил всех своих приказчиков в баню да кстати велел взять с собой и двух лавочных мальчиков. Дома остались только сам Трифон Иванович и кухарка Акулина, молодая, красивая, здоровая баба – то, что называется кровь с молоком. Он тотчас же велел ей поставить самовар и прибавил: «Только как можно скореича». Когда Акулина ставила самовар, Трифон Иванович вошел в кухню, остановился, подбоченился и, облизываясь, стал смотреть на широкую спину Акулины, на голые, полные локти ее, шевелившиеся около самовара. Наконец он не утерпел, ткнул Акулину пальцем в бок и, улыбаясь, проговорил:
– Вишь, жиру-то сколько на хозяйских хлебах нагуляла.
Акулина вздрогнула, обернулась, потупилась и сказала:
– Ах, что вы это, хозяин… Да нешто так можно!
Трифон Иванович успел уже сделать серьезное лицо и еще раз повторил:
– Ставь, ставь самовар-то скореича, а готов будет, так и подавай сейчас в горницу.
Запахнув халат, он зашлепал туфлями и направился в комнату, где вынул из шкафа чай, сахар, баранки, варенье и, поставив все это на стол, сам сел к столу в ожидании самовара. Через десять минут Акулина внесла в комнату самовар. Трифон Иванович смотрел на нее пристально и, не изменяя серьезного лица, тяжело вздохнул.
– Нет у меня сегодня такого воображения, чтобы самому чай заваривать, заваривай ты, – обратился он к Акулине.
– Ну? С чего это вы вдруг?.. – улыбнулась та. – Да, может быть, я не потрафлю?
– Заваривай, заваривай, коли хозяин приказывает.
Акулина повиновалась. Хозяин не спускал с нее глаз.
Серьезное лицо его стало покрываться улыбкой.
– У тебя двери-то из кухни на лестницу заперты ли? – спросил он.
– Нет. Да что их запирать-то? Ведь я никуда из кухни не уйду.
– Поди и запри. Нынче воров много шляется. А потом вернешься сюда и лимону мне нарежешь.
Акулина отправилась запирать двери и через минуту снова явилась и начала резать лимон, косясь на хозяина.
– Тебе сколько лет-то? – задал он вопрос.
– Двадцать три, – отвечала она.
– А дети есть ли?
– Ни одного.
– Что ж ты это?
– Бог не дал.
– Муж-то у тебя где?
– В нашем месте, на железной дороге служит.
– Нравный или смирный?
– Известно уж, муж…
– Дерется?
– Да как же без этого? Когда ежели хмельной приходил, то само собой.
– Покажи-ка зубы-то… Целы ли? Не выбил ли? Показывай, показывай… Нечего тут стыдиться! Ну чего ты рукой закрылась?
– Да чтой-то вы, право.
– Показывай же, коли хозяин тебе приказывает!
Акулина шевельнула губами и выказала целый ряд белых, как из слоновой кости, зубов.
– Я оттуда не вижу… Ты ближе ко мне подойди, – сказал хозяин.
– Да чтой-то вы в самом деле?.. – бормотала Акулина, закрывая лицо рукой.
– Ровно ничего. Хочу зубы посмотреть. Подойди сюда, говорят тебе!
Акулина подошла, показала зубы и взвизгнула. Хозяин ущипнул ее за щеку и, улыбаясь, пробормотал:
– Вишь, гладкая! Куда же ты? Погоди! Стой тут… Еще не все, – прибавил он.
– Да что ж, коли вы шутки шутите!
– Стой тут! Хозяин приказывает – и стой. Сейчас я тебе кое-что дам.
Он отворил комод, вынул оттуда какой-то клетчатой шерстяной материи.
– На тебе на платье… Бери… Только приказчикам не показывай.
Акулина совсем сомлела.
– Господи Иисусе! Да за что же это? – спросила она.
– Бери, коли дают. Бери без рассуждениев.
– Это то есть к празднику от вас?
– Бери, и делу конец! – махнул рукой хозяин. – К празднику еще получишь.
– Позвольте ручку… Благодарим покорно.
– Зачем же ручку? Лучше я тебя так поцелую.
Хозяин обхватил ее за шею и поцеловал в губы.
– Ой, что-то вы! – вырвалась она от него. – Ну как же это можно!
– Отчего же нельзя?
– Да нешто можно, чтобы хозяева…
– Да ведь тебя от этого не убыло. Только смотри приказчикам ни гугу… Садись, – указал он на стул около стола.
Акулина широко раскрыла рот и глаза и недоумевала.
– Садись, тебе говорят!
– Господи Иисусе! Да я и не умею за хозяйским столом сидеть… Чтой-то, право!
– Учись… Может быть, и самое тебя в хозяйки выведу. На вот стакан чаю и пей. Пей внакладку, пей с вареньем…
– Ну вас, право… Какие вы… Чтой-то в самом деле… – бормотала Акулина и села.
Хозяин любовался ею.
– Клади сахару-то больше… Клади… Клади, сколько душа хочет… Да и варенья-то тоже… – говорил он, вздохнул и прибавил: – И в каких только таких местах эдакие прекрасные бабы родятся!
– Хи-хи-хи… А вы нешто не знаете? Ведь паспорт-то у вас. В Тверской губернии, в Калязинском уезде… – хихикала Акулина.
– Садись ко мне ближе…
– Зачем же я ближе-то?
– Садись, тебе говорят.
– Только уж вы не щиплитесь.
– От приказчиков щипки принимаешь, а от хозяина и принять не хочешь? Ладно…
– Когда же я от приказчиков?.. Да что вы, право!..
– Ну уж знаю я!
– Вот уж напрасно так напрасно… Готова даже икону снять…
– Ну, то-то… А только коли ежели что я вперед замечу, то смотри… Постой… Есть у меня тут завалящийся платок. Из лавки я его принес. – Хозяин еще раз полез в комод, вынул оттуда большой фуляровый платок с пестрыми цветами и, подавая его Акулине, сказал: – На! Возьми… Пригодится…
