Предисловие.
Вся ее жизнь была похожа на жизнь таких же, как и она: работа, супруг, дети, дом. Все как у всех, пока однажды она не нашла своего мужа, повешенным на люстре, которую подарил им на свадьбу его отец.
Семья Саши с самого начала невзлюбила невестку, поэтому «повешение на люстре» свекор объяснил просто: жена довела. Но, смерть мужа оказалась далека от простого самоубийства: хакер, работавший на крупную секретную компанию – вот кем оказался ее Сашка. Программа, над которой работал супруг, оказалась камнем раздора между несколькими крупными госкорпорациями.
Лера оказалась в самом эпицентре событий, которые могли стоить жизни ей и двум ее сыновьям. Закаленная нелюбовью и равнодушием своей семьи, которую и семьей-то назвать было трудно, девушка смогла остаться человеком с любящим сердцем. Равнодушие отца, отвратительный пример мамы не лишили ее человечности.
Но, судьба приготовила ей свои испытания. Сможет ли она их с достоинством пройти или поплывет по течению, ударяясь о скалы и теряя свою жизнь.
Начало.
Мой муж покончил с собой в свой 33 год рождения. Он всегда был немного чудаковат, постоянно говорил: «Возраст Христа – это святой год. В этот год должно произойти что-то необыкновенное, интересное и судьбоносное». Что именно он имел ввиду, теперь так и останется неясным. Но, его 33 день рождения, стал для меня и двух наших сыновей действительно судьбоносным днем: именно в этот день, я осталась совершенно одна с двумя маленькими детьми 3 и 5 лет, на руках. А еще, в большом кабинете, где мой муж просиживал целыми днями за своим компьютером, остался висеть его труп: он не стал слишком хитрить и повесился прямо на люстре. Люстра была очень прочная, выполненная из железа, расплавленного в красивые чудаковатые цветы. Я помню, что эту люстру, родители моего мужа, подарили нам на свадьбу. Она была очень дорогая, выполнена из прочных итальянских материалов. Я помню, как мой тесть, с пеной у рта, так долго и напористо рассказывал нам, что это за люстра и сколько она стоит. На меня, тогда еще простую девчушку, эта люстра действительно произвела огромное впечатление: отец Сашки утверждал, что люстра была выкуплена из самого Версаля. А вот мой будущий супруг —Саша, иронично добавил: «Да, считая, что нам с тобой платить ипотеку лет двадцать, эта люстра могла бы перекрыть половину нашего долга».
Папа Саши, Леонид Геннадьевич, был очень крупным бизнесменом. Он занимался переработкой мусора. Да, тесть очень любил копаться в мусоре, особенно в чужом. И это у него отлично получалось. Заказов от предприятий, которые мечтали утилизировать свои отходы, было просто немерено. Наверное, поэтому, мой тесть, богател, как на дрожжах. Но, Саше от этого практически ничего не перепадало: Леонид Геннадьевич всегда говорил, что всего добился сам, поэтому, и сын его будет всего добиваться сам. Образование ему дали хорошее: он учился в одном из престижнейших вузов Англии. И не встретились бы мы с Сашей, наверное, если бы не мой замечательный тесть. Когда он узнал, что его сын нашел очень хорошую работу в Англии: а Саша действительно был хорошим айтишником, он поднял такую бурю негодования, что последнему пришлось ретироваться и вернуться на родину: «Да, как ты можешь! Ты обязан Родине всем, и ты ей нужен». Мой тесть очень своеобразный человек: в нем как-то сочетаются коммунистические и социалистические взгляды с предпринимательской жилкой. Саша вернулся, долго не мог устроиться на работу, но все-таки и до матушки России дошла волна необходимости специалистов в области айтитехнологий – ему повезло: одна крупная компания потеряла своего главного айти-специалиста, он утонул на Ямайке, и теперь им срочно нужен был мега-мозг. Мой Сашка, как говорится, оказался в нужном месте, в нужное время. Правда никто не уточнил, что прежний айтишник утонул не просто так, и не сам. Но, когда Сашке предложили эту работу, он, даже думать не стал, и тем более подумать не мог, что кому-то было нужно утопить какого-то айтишника. Это позже моему мужу рассказали где и на кого он будет работать.
Мы познакомились с Сашкой случайно: на улице. Я шла с университета, а он проезжал мимо остановки, к которой я подбежала, чтобы спастись от хлынувшего дождя. Я промокла насквозь, а автобуса все не было. Я тогда училась на третьем курсе английской филологии: он подъехал на своем стареньком фольцвагене. И нам было, о чем поговорить: он – выпускник престижного английского вуза, а я мечтательница, которая грезила, закончив вуз, уехать на туманный Альбион, чтобы там, в оригинале, переводить Шекспира.
Когда он привез меня домой: я окончательно в него влюбилась. И мне, действительно, было все равно, кто он такой, чем он зарабатывает: мне было с ним хорошо и интересно. Вообще, с парнями мне всегда было очень трудно найти общий язык: они все казались мне глупыми, убогими и приземленными личностями, а Сашу я слушала, раскрыв рот.
Он взял мой номер телефона. А я счастливая помчалась домой. Так у нас все и завертелось. Мои родители, точнее мама, была просто в восторге от него: он покорил ее с первого взгляда, а может быть, ей было, как обычно —все равно, а вот с родителями Саши, нам пришлось немного повоевать. Они наотрез оказались меня принимать в любом качестве. Ничего плохого сказать о себе не могу, кажется, без вредных привычек, кажется, простодушная, добрая, умная, и очень даже симпатичная. Но, дело было в моей семье: то есть, в ее как таковом отсутствии: то есть она у меня была, и не была одновременно. Если говорить просто: все было очень сложно. И чтобы разобраться в хитросплетениях моей родословной, лучше немного посвятить вас в историю.
