Год назад Катя угодила в больницу. С диагнозом «вегетососудистая дистония». После того как едва не потеряла сознание в школе.
– У всех подростков вегетососудистая дистония, – всезнающе блеснула очками участковый педиатр, подписывая направление на госпитализацию. – Перерастешь, не бойся.
Катина кровать стояла в углу, у окна. На растрескавшемся панцире бледно-голубой краски ее безымянная предшественница вывела синей пастой пухлое сердечко, подписав ниже: «Любовь».
В палате пахло хлоркой – совсем как дома.
На соседней кровати лежала щуплая девочка и читала потрепанную книгу. Вскоре выяснилось, что соседка загремела в больницу с тем же диагнозом. Звали ее Капа. Она была на два года старше и в два раза меньше коренастой Кати, из-за чего казалась совсем ребенком. Капа носила очки с расколотой и небрежно склеенной правой линзой.
– Какие у тебя симптомы? – серьезно спросила Капа, когда они обменялись диагнозами.
– Меня историчка вызвала к доске… А меня как парализовало… Стою – и не могу дышать. Вспотела вся. И в глазах потемнело. Чуть не упала там… Ну, меня в медпункт и повели.
– Ты не выучила урок и боялась получить двойку?
– Да выучила я все! – отчаянно заспорила Катя. – Просто я не могу… Когда они… Когда они все вот так с-смотрят и лыбятся! Сразу холодный камень в животе.
Катя вздернула верхнюю губу.
– У меня так же, – согласилась Капа. – А еще я ночами не спала, потому что не могла вдохнуть. Потом нашла способ… Знаешь, что помогает? Надо выдохнуть весь воздух из легких. Вот смотри!
Капа закрыла глаза, по-рыбьи округлила рот и показала, как выдыхать. Судорожными толчками девочка силилась выгнать из тела ненавистный воздух. Катя смотрела, как ходит ходуном веселый Микки-Маус на Капиной майке.
– Вот так, – Капа открыла глаза и задышала нормально. – Если с первого раза не помогло, надо повторить.
– А что ты читаешь? – спросила Капа. Не то чтобы ей было интересно, просто не хотелось заканчивать разговор.
– «Мост короля Людовика святого», – Капа нежно положила руку на книгу.
Название показалось Кате настолько скучным, что рот свело оскоминой.
– А о чем? – поинтересовалась Катя.
– М-м-м, – Капа пошевелила пальцами. – О случайных переплетениях разных судеб. Сложно объяснить.
Кате и такое объяснение показалось сложным. Жизнь вообще казалась ей сложной. Состоящей из сплошных недосказанностей и тайн.
– А почему у тебя очки разбиты? – резанула Катя.
– Да это… папа, – пробубнила Капа, помрачнела, отвернулась и снова открыла книгу.
К пятнице соседки по палате подружились, и Катя рассказала подруге все свои секреты. Даже самый главный.
– А знаешь, я бы с тобой поменялась, – грустно заключила Капа. – Я предпочла бы, как ты, не знать, кто мой отец. Не пришлось бы склеивать разбитые очки и синяки прятать.
Кате стало неловко.
– Мне иногда кажется, что его вообще не существовало. И мама просто придумала мне отчество, – извиняющимся тоном объяснила Катя.
– Это вряд ли. Ладно, мама не хочет о нем рассказывать, но ведь должно что-то остаться? Фотография? Телеграмма? Записка с адресом? Что-то должно быть… Ты искала?
– Нет, – растерялась Катя. – А где искать?
– В шкафу, в бумагах, – предположила подруга.
– Ты не знаешь, какой у мамы порядок! – усмехнулась Катя. – У нее все по полочкам разложено и по алфавиту!
– В книгах?..
– Так мама с тех пор, как бабушка умерла, все книги убрала на чердак. Пылесборники, говорит. Она в комнате держит только свои медицинские справочники, и те пылесосит каждые выходные. Ну, мне учебники еще можно.
– Видишь, ты сама ответила на свой вопрос! – обрадовалась Капа. – Поищи на чердаке!
…Мама белым призраком скользнула в палату.
– Катя, собирайся.
– Разве меня уже выписывают? – Катя испуганно взглянула на Капу.
Мама тоже посмотрела на Капу и сухо повторила:
– Пойдем.
…В коридоре она схватила дочь за плечо.
– Ты сидишь с этой девочкой на одной кровати, – обвинила Катю мама. – А ты видела ее руки? У нее же ногти черные! К тому же обкусанные! У этой девочки наверняка гельминтоз. Она могла тебя заразить. Куда смотрит персонал? Я пожалуюсь завотделением.
Она забрала Катю на выходные домой. Маме в больнице многое позволялось: она работала медсестрой в соседнем корпусе.
В понедельник, когда девочка вернулась в палату, Капы уже не было.
Катя легла на кровать, свернулась калачиком и, глядя на синее пухлое сердечко, принялась толчками выдыхать из груди воздух.
«Хо! Хо! Хо!» – выдыхала Катя, пока не расшатала горячий ком, что застрял в горле. Ком опасно зашевелился и едва не брызнул плачем. Катя благоразумно замерла.
