Из глубокой ночи, пролетев над Малой Азией, навстречу утру вынырнул самолет авиакомпании «Эль Аль», что в переводе означает «над нами только Бог». Какое чудное название! Мы летим над Землей. А над нами только Бог.
Сей есть Бог наш… Он явился на земле и обращался между людьми
(Вар. 3: 36, 38).
В иллюминаторе начинает светать. Над нами Бог, а внизу, сквозь утреннюю дымку, просматривается уже та Земля, на которой Он явился и жил между людьми…
Обетованная Земля.
Земля, дарованная праотцу Аврааму.
Земля, исхоженная пророками.
Земля Святая.
Земля Иисуса.
Земля Срединная. Ибо Господь соделал спасение посреди земли![1]
Охватывают непередаваемый трепет и волнение. Вспоминается пророк Моисей, когда он издали увидел всю Святую Землю, окинул взором вожделенный край. Вся его жизнь была посвящена достижению этой земли. Ради нее оставлено все. Ради нее отдано все. Прожиты годы и годы. И вот она перед ним…
И вот она предо мной…
Она со мною от материнских колыбельных песен, от рассказов по Священной истории, которым внимал с детской впечатлительностью. Все, связанное с этой землей, и есть то, во что я с детства верил. И это не земное, это – Небесное, Божественное. Святая Земля не вспоминается по урокам географии, она воспринимается из Божественной литургии, из Слова Божия, пребывающего вовек.
И вот земля моей веры предо мною. Как некогда Моисей, жадно впитываю ее своим взором. Немало приходилось мне путешествовать. От одной земли к другой. Но это всегда земля. Это переход от подобного к подобному. А ныне будто кончилась та жизнь там – на земле. И вот пред моим взором уже то, во что верю, что бесконечно люблю. Здравый разум говорит, что ведь и это земля. Пусть она самая святая, но это еще не небо. Однако сердце чувствует все иначе… Когда я вернулся в Енисейск, не было ощущения, что путешествовал где-то по другим местам и вот вернулся домой. Впечатление было совсем иное. Как будто закончилось некое видение, не знаю даже, где оно было, на небе или на земле, и вновь вернулся я на обычную землю, к обычной жизни.
Да, конечно, кто-то на Святой Земле живет, работает, стирает, болеет, ссорится. У кого-то там проходит жизнь.
Но это у кого-то. А мы, как сказали матушки-монахини, наши паломницы, здесь в гостях у Господа и Божией Матери. А гостей не заставляют работать. С ними не ссорятся. Им – все самое лучшее. Так очень-очень милостиво принял нас Господь Иисус на Своей земле.
Самолет снижается. Святая Земля все ближе и ближе. Наконец колеса стукнулись о летное поле. Прилетевшие, не сговариваясь, захлопали в ладоши. Тут же вспомнилось:
Вси языцы, восплещите руками, воскликните Богу гласом, радованил!
(Пс. 46: 2)
День первый на Святой Земле
Мы выходим из салона самолета. Взор изумленно и жадно охватывает окружающее. Вот пальмы. Вдыхаешь теплый воздух Палестины, стараясь вобрать его как можно глубже. Ступаешь на землю. Хочется разуться. Вот она! Вот она, Святая Земля! Здесь, здесь ходили пророки. Где-то здесь проходил Авраам. Здесь был Сам Иисус! Здесь звучала проповедь апостолов.
…И вдруг слышу ликующее пение.
Прилетевшие вместе с нами молодые евреи, только что рукоплескавшие при приземлении, образовали хоровод и пели, радуясь своему возвращению на Родину в Обетованную Землю. Они пели о своей столице – Иерусалиме. Пели ему пожелание мира: «Шалом! Шалом! Шалом! Аллейхом шалом!»
Так, наверное, ликовали иудеи, с радостью возвращавшиеся некогда при Зоровавеле и Ездре из Вавилонского плена на свою опустошенную родную землю, чтобы восстановить ее, восстановить Иерусалим и Святой храм. С 1948 года рассеянные по всему миру иудеи вновь возвращаются на свою землю.
А молодые евреи продолжали петь:
Москва, ты нам не столица.
Москва, ты нам не столица.
Москва, ты нам не столица,
А нам столица город Иерусалим!
Можно понять людей, через девятнадцать веков возвращающихся домой на Родину, на Землю пророков и праотцев. Людей, после стольких веков скитаний обретших возможность назвать своей столицей не чужие города, а свой святой Иерусалим. Но думалось с горечью и о том, с каким отношением ко Христу, за отвержение Которого они и были рассеяны, с каким отношением к Христовой вере, к христианским народам и их городам они возвращаются?..
Они пели «Шалом!», то есть мир, Иерусалиму – городу, так и не узнавшему, что служит к миру его[2], и так хотелось верить, что неисповедимый Промысел Божий обратит ликование этого народа после отступлений и падений к его истинному Мессии – ко Христу.
Иудеи пели, собранные на одной Земле одной верой, одной идеей, одним ликованием.
А рядом стояли мы. И каждый по-своему переживал свою встречу со Святой Землей. Кто-то молитвенно вбирал в себя ее благодать. Кто-то впервые видел то, во что всегда верил. Кто-то вновь приветствовал ее, повторно совершая паломничество. Но единого хоровода, единого ликования у нас не было… Единого действия не было. И невольно подумалось: «Рассеянные иудеи собираются. А единое христианство, единая Русь распадаются?» Но, несмотря ни на что, было неописуемо хорошо от того, что наконец-то мы здесь – на Земле Обетованной, на Земле Иисуса!
