1. Вечеринка
Вечеринка в честь выхода моей книги проходила именно так, как было задумано: много выпивки, красивых женщин, немного наркотиков, живая музыка, и уже кто-то успел подраться.
«Хотел бы я, чтобы так же весело прошли мои похороны».
На деле со мной этот вечер связывал только тот факт, что я за него платил. Банкетный зал был забит высокопоставленными гостями мне не по рангу. Приглашенные агентом режиссеры, продюсеры, сценаристы, пара политиков и их любовницы едва ли были теми, с кем я хотел разделить свой неожиданный успех.
Юрген выглядел расстроенным. И, кажется, это было связано с моим отношением к происходящему. Большую часть времени он таскал меня за рукав, как щенка на поводке, от одной группы незнакомых людей к другой. К тому же следил за тем, чтобы я не выпил лишнего.
– Наум, я потратил две недели чтобы подготовить этот сраный вечер. Когда мы с тобой это обсуждали, ты со мной согласился. Тебе нужно как можно дольше оставаться на виду: интервью, публичные встречи. Чем дольше и шумнее, тем лучше продаётся твоя книга. Если повезет, – он перешел на заговорщический шёпот и пальцем указал в сторону группы людей, которая о чем-то общалась у бара, – кто-то из них решит экранизировать твою книгу. Знаешь какие там бабки? Мне сейчас нужно отойти, побудь один. Главное, не забывай хоть изредка здороваться с людьми. Ой, и не надо корчить эту свою морду. Можешь позволить какую-нибудь пьяную выходку, будь собой, но не перебарщивай. Ты им нравишься.
Я ощущал себя зверушкой в контактном зоопарке. Пока Юрген был рядом, нас тискали по очереди, теперь я остался один. Но если Юрген говорит, что так надо, мне нечего возразить. Всегда есть кто-то умнее и опытнее, кто знает, как правильно.
Надо признаться, сам я свой роман роскошным не считаю, но его напечатали, люди покупают, кому-то даже нравится, а значит, это не мои проблемы. Я просто один из тех, которые предлагают что-то своё, не претендуя на уникальность. Мне плевать, где вы будете читать мою книгу: по пути на работу, во время секса, вместо секса или в туалете, можете даже подтираться листами. Это всё не имеет значения. Свою роль она исполнила. Её купили, а я с каждой покупки получил свой процент – не чудо ли? Теперь каждый может делать деньги из чего угодно. Только у меня не получалось, до недавних пор.
Юрген перед мероприятием предусмотрительно подготовил для меня небольшую памятку, в которой рядом с фотографией гостя были напечатаны его имя и род деятельности. Знакомиться с ней я, конечно, не стал. А потому выбрал людскую кучу, как мне показалось, пожирнее, где узнаваемых лиц было больше, и пошёл туда.
– Добрый вечер, – начал я как можно нейтральнее, обращаясь ко всем, но взгляд остановил на том, кого знал из телевизора лучше всех.
Режиссер Фёдор Братовский. Лысый пожилой мужчина. В его седой бороде, ещё оставались чёрные вкрапления, что говорило о незаконченной возрастной трансформации. Он снимал второсортные картины с огромными бюджетами по бездарным сценариям. А значит, обладал достаточным влиянием, чтобы был смысл попытаться предложить ему свою книгу как идею.
– А вот и виновник торжества! – добродушно развел руками режиссер. – Как раз обсуждал вашу книгу, – в голосе его была какая-то лёгкая песочная хрипотца, от чего он казался тёплым.
– О-о-о, это лестно, но, боюсь, я не могу себе позволить роскоши поверить в то, что у вас нашлось время хотя бы ознакомиться с аннотацией.
– Обижаете, молодой человек, я стараюсь следить за всем, что по какой-то причине популярно. Даже если популярность случайная и краткосрочная.
Я решил пропустить колкость мимо ушей. Во-первых, я был недостаточно пьян, во-вторых, чтобы не слушать потом нытьё Юргена о том, что я всё испортил.
– Каждый заслуживает шанс получить право заявить о себе, – я старался звучать как можно более миролюбиво, – сегодня это право в моих руках, как только придёт время, я с радостью передам его тому, кто этого заслуживает.
– И это произойдет довольно скоро.
Тот, кто вмешался в разговор, стоял немного позади Братовского. Всем телом он подавался вперед, обозначая вызов, но словно упирался в черту, которая проходила по касательной через спину режиссёра. На вид ему было лет двадцать, но он вполне мог оказаться и старше – отсутствие признаков растительности на лице часто путает меня в оценке возраста.
– Полагаю, Ваш сын? – я оставил его реплику без внимания.
– Прошу прощения, – Братовский не очень усердно изобразил сожаление, – манеры – не его конёк, думаю, Вам знаком такой типаж людей. Арсений, это Наум Белый, мы у него в гостях.
Мне действительно был знаком такой тип – сложно не узнать себя десять лет назад. Я знал, как уколоть больнее. Чертовски раздражает, когда люди не чувствуют в тебе угрозы, особенно когда ты так усердно её демонстрируешь.
Расплывшись в самой благонамеренной улыбке, я слегка наклонился, несмотря на то, что Арсений был выше меня, и протянул ладонь так, чтобы взять её можно было только положив свою снизу.
– Приятно познакомиться, Арсений.
Он несколько секунд смотрел на мою руку, затем неожиданно крепко пожал её, сделав малозаметное движение, которое заставило меня на полшага приблизиться. Это вынудило меня оказаться почти в центре небольшого круга, образованного людьми. Он громко произнес:
