Читать онлайн полностью бесплатно Валерий Шубинский - Рыбы и реки

Рыбы и реки

"Рыбы и реки" – шестая книга петербургского поэта включает стихи, написанные между летом 2012 и весной 2015 года. "Стихи Шубинского приобрели за последнее время новое звучание, через метафоры и виртуозную оркестровку текста стала пробиваться дерзость, говорящая скорей о веселой зрелости, чем о беспечном мальчишестве" (В.

С луной и без луны

«Аггелом с зерцальною трубой…»

Аггелом с зерцальною трубой —
в хоррор пыли? В сине-голубой
страх – птенцом, замерзшим на пару?
Нет, ни в то, ни в это не замру.
Буду инфракрасным дурачком
вздрагивать над суженным зрачком.
Буду в громкой раковине жечь
до дыханья стершуюся речь.
2012

Четыре стихотворения с луной

«Кто это, где это? В лунном сиянии…»

Кто это, где это? В лунном сиянии
ездят на лодках, ходят пешком.
(Тучки небесные родом из Дании
сизым присыпаны порошком.)
Или скрипят по периметру скверика
восемь скамеек на ржавых цепях.
(Щелканье жестких лучей и истерика
ветра, который ничем не пропах).
Родом из Дании, родом из пения,
родом из Туле, из дали, со дна.
(В полночь заканчивается шипение
ветра – и схлопывается луна)
Но до утра выдыхают на столиках
блюдца, и звери волшебных кровей
Ходят на лодках, ездят на роликах
в люминисцентной пыли до бровей.

Летняя повесть

Фальшивых лучей о лучи залипание
и куст-птицеед из какого-то сна,
колючие земли (сплошная Испания!),
вертлявая дырка (луна не луна).
Бочар ввечеру у разобранной лошади
вчерашнюю воду поделит на две,
и вырастут травы в канаве у площади
и мелкие урки завоют в траве.
Кто на' воду воду поделит и не' воду,
останется точкой в парах наверху,
он будет командовать желтому неводу
ловить рыбоеду китов на уху.
И двинется безднами карла встревоженный
с холодным виском и белками как ртуть,
и луч воспаленный, а то отмороженный,
попавший в нору, озарит ему путь.
Когда же наверх по веревочной лестнице
топазы сменять на целебных червей
поднимется он – вдруг увидит, как бесится
луна не луна в полурамке своей.

Красносельское шоссе

1
Серых ветел оседающие талии.
Лес и ветер и так далее.
Постный ломоть новенькой луны.
К десяти тупеющее зрение.
Например, непонимание, презрение.
Цокот тишины.
2
С пустырей, еще пустеющих,
веет. Пожилые, те еще
цверги роются в траве.
Над махиной заржавелою,
над листвой зелено-белою
воет воздух, веет ве…
3
Веселы леса садовые,
то пивные, то медовые
там, за рвом.
Это птицы специальные
звуки издают спиральные
твердым ртом.
4
Прапорщики пузатые,
прапорщицы усатые,
дети их острозадые.
Эмбрионы эфирные,
тучи пепельно-жирные,
небеса волосатые.
5
Как-то воздух извивается,
словно где-нибудь взрывается
самолет.
А потом – удар, полученный
сквозь его излучины
в булькающий рот.
6
Магазин, стакан томатного,
матового, ароматного,
с солью или без.
Кровь простая, безуханная,
кровь без раны, кто-то с раною,
с болью или без.

Нашествие грачей

1
 С круглой Украйны, гулкой Kубани
       С островорончатыми губами
                   Вестники сна.
    Выблядки крона, черные краны,
Сплющенных крон болтливые раны,
                   Данники дня.
2
   Осемьнадесять: ветвь оседлали,
  Крикнули скрюченными телами
                  Все в унисон.
  В синем под серым плавает стая.
Вестники сна – и весть их простая:
                    Это не сон.
3
  Так – чтобы луч завился, играя,
  В воздух забился волглый от грая
                 Винтиков дня,
Так – чтобы тучи выжать и выесть,
 Но неотвесным ливнем не выпасть
               К донникам дна.
4
В белом на белом, сером под синим
     Хлещется стая: то керосином
               Брызнет в канал,
То приостудит сполох горючий,
То, как моллюски, ляжет на тучи
             Грязный коралл.
5
С крайних окраин, с дальнего тыла,
  Где волколакам кровь их постыла,
                   Не солона —
Что же им? Богом свиться сторуким,
  Или откроет звонкий свой люк им
                  Ненька-луна?
2012

«Эта наша жизнь в тени большого сада…»

Эта наша жизнь в тени большого сада,
С правой или с левой стороны пруда…
Что ей было надо? Мало было надо.
Что осталось? Полупамять, ерунда.
(Что останется от этих спор и споров?
Тень, скользящая по выгибу травы,
Блеск ночного пара, влажный у распоров,
Перебежка мыши сквозь дневные рвы.)
Только это? Да. И хорошо, что это.
Полузвук, вошедший в цокот городской.
Полусвет, что после выключенья света
Прогибается под чьей-нибудь рукой.
2012

«Деревья эти больше не шумят…»

Деревья эти больше не шумят
Ни здесь, ни там, во сне. Их и в раю не будет.
На плаце несколько сиреневых щенят
Сопят, и их никто не будит.
Машины томные плывут туда-сюда
По выгнутым хребтам ментов лежачих.
В бетонном кубе плещется вода —
В ней есть сирены, но не слышен плач их.
Болото умерло, осины не звенят,
Сухие соловьи умолкли —
И лес рассыпался. Распались на щенят
Его невидимые волки.
2012

«Вот, остались считанные годы…»

Вот, остались считанные годы,
а потом – а что потом?
Там, на дальнем рубеже природы,
в свете потно-золотом
рыбья кожа и листва речная
будет, как и здесь, пышна,
маленькая музыка ночная
будет, как теперь, слышна.
Там у птиц невидимые уши
и звенящие хребты.
Только лес чуть реже и чуть суше,
сверху – больше пустоты.
2013

Первое декабря

1
Снега точки, снега палочки
Топчут сгорбленные парочки,
И восходят в никуда
Хлопья пара ледовитого,
Сосланного без суда
Пара – пасынка Давидова.
Неба крестики и нолики
Греют желтые фонарики.
Им бы ветер разогреть —
В полутьме вертеться лень ему.
Подобреть ли, раздобреть
Ветру – выдоху оленьему?
2
Снега точки, снега палочки
Топчут сгорбленные парочки,
И восходят в никуда
Хлопья пара ледовитого,
Сосланного без суда
Пара – пасынка Давидова.
Неба крестики и нолики
Дразнят желтые фонарики.


Другие книги автора Валерий Шубинский
Ваши рекомендации