В город пустили без проверки документов.
«Сеньор» Фелиции тихо подкатил к запасным воротам.
Вооруженная охрана, блокпост. Прикрытые одеялом на заднем сиденье, прячась под «Хамелеоном» смотрели, как связную Бейки проверяют идентификатором лиц.
Ничего личного, инструкции ради…
Досматривать салон не стали: никто Фелицию ни в чем не подозревал.
Белка вцепилась в меня, как в последнюю надежду. Прятала страх в молчании.
Дальше стены шла лишь зона отчуждения – серый промозглый пустырь. Строительная техника снесла все, что только было – любой, проникший за стену, окажется как на ладони у второго заслона.
Хитрый ход, рассказать о нем Бейке? Она наверняка знала и без меня.
Всю дорогу хранили тишину.
Вспомнил, как поднимались за Белкой. Увидев в ее руках таблетки, Фелиция выбила их из рук.
– Это что, святостин? Лучше ничего не нашлось?
– Предложи тогда чего получше.
Она помялась, кивнула.
– У меня дома. Поможешь ей дойти?
– Я сама, – обиженно буркнула Белка. Девочка жаждала объяснений – кто, что? Все мои надежды, что она признает в Фелиции друга или врага, пошли прахом.
– Я поведу. Там контроль на воротах. Понимаешь?
Почти умоляющий взгляд. Здравый смысл развел руками: либо доверься, либо оставайтесь торчать здесь до скончания времен.
Кивнул, но показал ее же пистолет. Буду держать на прицеле.
Держал до сих пор, Фелиция старалась не обращать внимания.
– Где живешь?
– У меня апартаменты. Личные.
– А машина? Тоже личная?
Седоволосая пожала плечами в ответ, выдохнула. Хотела посмотреть как на идиота.
– Машина приписана к военной части. У Царената в этом отношении не хуже, чем у нас. Завтра верну, отпишу протокол. Простят.
Ночные улицы жилого сектора были пусты и невзрачны. О каких красотах тогда говорил мне Скарлуччи? Царенат умудрился обратить симпатичные, сверкающие чистотой улочки в абсолютно серые, непримечательные жилые массивы.
В голову пришло мерзкое сравнение: игрушечные коробки для кукол.
Стало не по себе.
– Здесь не везде так, – выдохнула Фелиция. – Это район шавов. Не жди увидеть здесь жизнь. Лучше глянь туда, видишь?
Кивнул, трудно не заметить чадящие кирпичные трубы, безвкусный прямоугольник здания. Окошки рядами бежали вдоль второго этажа.
– Сапожная фабрика? – первой спросила Белка. Фелиция утвердительно качнула головой.
– Она самая. Теперь там делают беспилотники.
Вклиниваться в разговор не стал. Белка разом поскучнела.
– Одна из ваших целей.
Ехали недолго, лишь чуть дальше второго заградительного круга.
Дом без изысков – жилье для рабов. Ни лифта, ни мусоропровода. Больше похоже на свинарник. В апартаментах Фелиции лучше: светло и просторно.
– Кухня, ванная, туалет, – хозяйка провела экспресс-экскурсию, едва успели снять ботинки.
Белка шепнула, что пойдет в ванную. Окинув ее фигуру взглядом, Фелиция извлекла из шкафа подходящее белье и полотенце.
Жестом пригласила на кухню.
Макароны с сосиской. Захотелось глянуть в окно – мы точно в Царенате? Холодные, разогревать девчонка не стала. Ничего, мы не в баре.
– Ты собиралась привести сюда нас всех?
Фелиция выдохнула.
– Для шести человек здесь тесновато. Нет, у меня арендована квартира под чужим именем. Не хоромы, но места достаточно.
– Почему не поехали туда сразу?
В душе зашумела вода.
– А если подумать?
– Машина с маячком. Тебя подозревают и пытаются отследить.
Она выдохнула.
– Не совсем так, но в точку, сержант Потапов. Меня не подозревают, но местонахождение автомобиля правда отслеживают. Никто не станет спрашивать, почему я припарковала зверя войны у своего дома. А вот если поеду в жилой район граждан Царената – появятся ненужные вопросы. И не только, машина-то военная.
– А здесь? Не угонят?
– Мы в районе рабов. Почти живых кукол без воли и сознания. Завтра увидишь сам.
Спорить не стал, завтра так завтра.
С поздним ужином покончил быстро.
– Почему ты живешь здесь? Почему не среди граждан?
– Там бесконечно скучно. Здесь ближе до работы. Царенат не любит тратить средства на роскошь для тех, кто ему служит. Говорят: легионер должен быть готов к любым условиям. Советуют привыкать…
Я обвел взглядом небольшую кухоньку – ни обоев, ни плинтуса. Чье-то старое жилье.
Белка, мокрая и душистая, вышла в одном полотенце. Фелиция тут же указала на кресло-раскладушку позади себя.
– Садись. Надо обработать твои ноги.
– Что за дрянь? – спросил, когда зеленый короб аптечки поделился с нами мерзко пахнущей жидкостью.
– Асклепий. Слышал что-то о нем?
– Древний грек? – удивился. Фелиция махнула на меня рукой как на безнадежного. Белка, кажется, не знала тоже.
– Это мазь с микрорегами. Особый вид микробов, создающих благоприятную среду для восстановления клеток. Питаются отмершими тканями. Ты же просил что-то получше. Подержишь ей ноги?
Черная короста скверны разрослась, а может, мне просто показалось. Ириска выдала неутешительный вывод: проклятия с первого уровня скакнули на второй. И если поначалу скверна одаривала лишь болевыми ощущениями, то не за горами жар, лихорадка и кома.
– У нее проклятия, а не ссадина!
– Не кричи, я вижу. Сначала «асклепием» обработай.
Ириска заботливо подсказала, что это гель для наружного применения.
Вот только куда его наносить? Прямо на скверну?
