Смерть бывшего агронома колхоза «Путь Октября» Виктора Уварова, который уехал в город, где не прошло и года, погиб на производстве, а за ним и его однокашник Игорь Кочин, начальник цеха химического завода. Весть о случившемся потрясла Елизаровку. Старухи шептались: «Боже, неужели это страшный рок? Ведь вражда их семей идёт с незапамятных времён. Эта вражда, как бурная река, зажатая каменистыми берегами, временами выплёскивает свой гнев, и тогда становится всем тошно, потом утихает, чтобы в скором времени, набрав новые силы, вспыхнуть ещё более ожесточённее и злее. В чём же кроется такая дикая причина?..
Люди, помнившие деда Игоря Кочина, говорили:
– Дед то у него был о-хо-хо – огурчик. Сам в траве лежит, брюхо чешет, а баба пашет на лошади. Попробуй сказать что, вожжами так замордует, белый свет будет не мил. Подойдёт, бывало сосед Григорий, дед Виктора Уварова скажет: «Лежишь Матвей, пузо греешь». Он вскочит как ошпаренный и ответит: «Только сейчас отдал управление чертовой бабе, устал, столько толокся на этой пашне, дух вышел. Вот смотри, Григорий, только отдал жеребца и сразу огрех».
Он показывал на те участки, где было вспахано хорошо и улыбался, ожидая поддержки жены. Она вся потная и уставшая говорила: «Это он пахал, он. Я не могу так работать – мужик ведь». Григорий то знал, кто это сделал, но не говорил, боясь, что Маришка снова получит вожжами, если она, хоть чуть даст намёк, будто он лодырь, да к тому же ещё и ничего не умеет делать.
Жили они, конечно, не ахти как, но!.. Порой Матвей, поглаживая на солнце живот, смотрел на дом Уваровых и шипел себе под нос: «Сволочи, будьте вы трижды прокляты трудяги. Управы на вас нет, только и следят за мной. Может я, так хочу жить, и мне никто не указ».
Так бы всё и шло, но вот грянула Октябрьская революция, повернувшая всё с ног на голову. И Матвей, напившись до одури, кричал:
– Дорогу беднейшему крестьянству. Гуляй! Теперь наше время!
И он гулял, до тех пор, пока не замёрз в снегу около деревни под Новый год. Маришка всплакнула для приличья и успокоилась: у неё оставался сын Пётр, который в то время набирал уже силу, преследуя, как тогда говорили бандитов вместе с сыном Григория Михаилом. Вроде эти семьи и дружили, но что-то в их дружбе было зловещее, не подвластное уму. Уваровы умели работать и любили труд, Кочины же презирали его, болтаясь по деревне с умными лицами. Они, подсмеиваясь над теми кто в поле рвал жилы, вздыхали открыто и надменно: мол, дурака работа любит, а дурак работе рад.
И вот Пётр Кочин, – председатель сельского совета, а Михаил ушёл по стезе госбезопасности. Иван Уваров – брат Михаила остался в деревне и вскоре был выбран председателем колхоза «Путь Октября». Но он недолго проработал председателем. По доносу председателя сельсовета Петра Кочина, как говорили люди, был арестован вместе с друзьями перед самой войной. По счастливой случайности, или тут вмешался брат Михаил, дело обошлось без суда. Он погиб под Псковом в первом же бою, где был комиссаром Пётр Кочин, а командиром его друг Владимир Забегалов. После боя подполковник отдела СМЕРШ Михаил Уваров собственноручно расстрелял обоих как врагов народа, погубивших считай целый полк. Остались от полка единицы, чудом уцелевшие в этой кровавой бойне. Отцы погибли, а сыновья, поддерживая друг друга, выросли. Игорь Кочин стал начальником цеха химического завода, Виктор Уваров агрономом колхоза «Путь Октября», где ещё до войны его отец работал председателем. И всё шло хорошо. Игорь приезжал в деревню из города и похвалялся, что как он хорошо устроился, делился своими планами с Виктором и был доволен собой. О нём ходили льстивые слухи по округе, кто их запускал, было ясно. Многие молодые парни и девушки, нацелились именно к нему, ведь он сулил молочные реки и кисельные берега. И, конечно, молодежь колхоза на это клюнула: зарплата, не сравнимая с колхозной и квартира – плюс бесплатные путёвки на юга, где можно погреть живот и расслабиться на полную катушку. Виктор Уваров кивал головой в такт Кочину, но оставался холоден от его приглашения переехать в город и устроиться в его цех. Так происходило с каждым приездом Игоря. Они частенько выпивали, а потом долго беседовали друг с другом, и всем казалось, что их дружба не как у всех, она – сильна и величественна.
Осень. До весны ещё далеко, а сейчас вот-вот ударят морозы, задуют метели и посыплет снег.
– Ну, что им сдался этот город, что? – бормотал про себя агроном колхоза Виктор Уваров, мужчина тридцати двух лет. – Поехали, да поехали. Да разве здесь плохо?..
Он ходил по полю, тяжело вытаскивая ноги в резиновых сапогах, которые вязли в раскисшем суглинке. Холодный, порывистый ветер сгибал деревья, срывая жёлтые листья. А по полю тянулись следы от комбайна, наполненные водой и соломой.
«И в этом году по урожайности колхоз пролетел, – думал он, – опять по области мы на последнем месте. Может быть, действительно моя вина как агронома есть. Где-то я недопонял, не среагировал вовремя, когда это надо было».
