Читать онлайн полностью бесплатно Дмитрий Москалев - Рукотворный рай

Рукотворный рай

История повествует о мальчике, беспризорнике, выживающем в холодном и жестоком мире послевоенных лет, который в силу нищеты вынужден скитаться по необъятным просторам, в поиске спасения и крошки хлеба.

Книга издана в 2018 году.

Глава 1.


Вокзал. Вечер.

Свет уличных желтых фонарей освещал угрюмую станцию. Стоял туман, и лучи света били вверх столбами до самого неба.

Уже много воды утекло с рождения того самого мальчика, о котором пойдет рассказ.

Время случившейся человеческой жестокости постепенно отступало, на смену ей приходила эпоха надежды и всемирного успокоения. Эпоха переосмысления, а для кого-то тяжелое похмелье. Скорбь, ненависть – забывались, народ ждал перемены во всем, даже в себе.

Менялось все, как сами люди, так и их нравы, их дети и внуки, которые изменяли идеалам стариков, их верованиям, так менялись и ценности, здания, фасады их, росли деревья ввысь и все шире и шире росла человеческая душа.

Не менялись и не преображались лишь городские улицы, которые оставались все такими же грязными и черными, готовыми всегда затянуть в себя, пожрать, переварить, словно в котле любую пропавшую душу, потерявшую все, либо ничего и не имевшую.

Дикие улицы принимали в себя тысячи душ, старых, увядающих – стариков, либо ещё не окрепших, ещё совсем маленьких – детей.

Они жевали их, потом выплевывали в какую-нибудь канаву, на обочину. Подъезжала телега, с неё спрыгивал человек, загружал тело и отвозил на кладбище, где труп закапывали в общей могиле, после диагноза врача – переохлаждение, умер от голода и т.п. только на своем медицинском языке им понятном.

После же о замученной душе уже никто никогда не вспоминал. Никто не принесет таким цветов на могилу, никто её не посетит, кроме самого очерствевшего могильщика, но который всякий раз роняет слезу досады и обиды, при виде маленького холодного дешевого гроба с телом.

Гостеприимство улиц пугало. Пугало своим холодом, ветром, пронизывающим лохмотья насквозь, словно своими длинными щупальцами, промокшими ногами, словно ты живешь в каком-то вечном болоте.

Улица, питалась погибшими душами, она ими жила, становясь живой, и в самый пик бед, гостеприимство её становилось поистине пугающих размеров, до того, что выпустить из своих объятий своих детей уже не могло, да и не хотела, и считала своим материнским долгом, истинным подлинным долгом воспитать их, вскормить, поставив на их лице клеймо – «я вырос на улице». Со стариками же она обходилась бесцеремонно, даже ей они были не нужны.

Чем же детей так манила улица? Когда ничем не обременен – дышится свободно, полной грудью, ощущается запах свободы, её вкус…Когда нет родителей, только улица тебя примет.

Да, город с вокзалом являлись клеткой для слабых, а сильные, в свою очередь, пользуясь их бессилием, старались всячески на этом заработать, иногда не обращали никакого внимания на ужас улиц.

Одно из тех вещей, что душит человека – безразличие. Воцарилось безразличие к страданиям других, милосердие ещё не проникло в сердца простого люда – каждый хотел выжить, думал только о своем спасении. Мир оказался разрушенным, ещё не воскрешенным из пепла, обессиленным. Воцарилось безразличие – и исчез человек. Безразличие ушло – и человек воскрес, словно и не было безразличия.


Глава 2.


Пробило пятнадцать минут пятого вечера.

Ничего сверхъестественного вновь не произошло и мир, хрупкий мир, не перевернулся, земля под ногами не остановилась, не замедлила свой бег по орбите, время не изменилось, не исказилось и не ускорилось, но уже не слышался шум приближающихся или уезжающих поездов, некоторые из них стояли, дожидаясь команды диспетчера на отправку в свой бесконечный и замкнутый путь.

Через открытые нараспашку двери толпа валила наутек.

Она имела озабоченный облик, обеспокоенный вид, кто-то убегал, спешил, ускоряя шаг, терялся, или же стоял, смотря по сторонам, ища кто-то, не зная, что делать и куда идти дальше. Кто-то ждал и рассчитывал на чью-то помощь.

Вся сцена представляла собой сборище, состоящее из рабочих, бродяг, малограмотных крестьян, а иногда совсем не умеющих ни читать, ни писать, а также образованных инженеров, учителей с большими чемоданами. В этот день было многолюдно, поезд задержался в пути и пришел с запозданием.

В духе своем – толпа состояла из самых обыкновенных людей, устроивших бардак на перроне, свалку интересов, вавилонское столпотворение, в которое чья-то неизвестная рука художника вносила свою каплю каламбура, суматохи. И капля за каплей, стекались в одно единое рукотворное море – вокзал.

–Тетя, тетенька, милая, подождите, накормите, дайте копеечку сироте, умру, кушать хочу! – кричал детский охрипший голос ребенка, вслед проходящей мимо женщине. Затем маленькая слабая ручка схватила её за рукав и потянула на себя, – кушать хочу, подайте копеечку!

Гул толпы приглушал голос тетки. Мальчик тем временем ничего не расслышал.

–Тетенька, добрая, не оставьте умирать, – молил он её, дергая за руку.

–Пошел прочь, отстань от меня! – женщина брезгливо огрызнулась и одернула рукав, вырвав его из тонких пальчиков мальчика, – дурак вшивый, пошел отсед! Какая я тебе тетя? – мальчик успел увидеть сверкающий яростный взгляд, на лбу отразились морщины, а лицо показалось ему столь омерзительным, что ему захотелось плакать и убежать, но он не смел.

Удар пришелся по голове, как оказалось толстая рука, злой тучной женщины, скрывающей свои свиные складки под пальто, оказалась тяжелой до того, что мальчик ошеломленный свалился на землю.



Другие книги автора Дмитрий Москалев
Ваши рекомендации