У каждого из нас порой опускаются руки. Быть может, прямо сейчас вы чем-то сильно обеспокоены или даже готовы впасть в отчаяние. Что-то не так в учебе. Проблемы на работе. Заболел ребенок. Вас не понимают окружающие. «Почему мир так несправедлив ко мне?» – мысленно сокрушаетесь вы.
Привет! Меня зовут Денис, мне 35 лет и вот уже 23 года я живу без рук. Я и подумать не мог, что, пережив ампутацию в юном возрасте, достигну в жизни немалых высот и однажды напишу целую книгу, где поделюсь собственной историей с сотнями и сотнями людей.
Можно сказать, что эта книга – моя исповедь. На ее страницах я предельно откровенен с вами, я впускаю вас в свою жизнь, открываю свои мысли и чувства. Я пытаюсь рассказать вам о пройденном мною пути, ничего не тая и не приукрашивая. Я включил в повествование даже те моменты, которые принесли мне боль и обиду и о которых я предпочел бы забыть, – перед вами настоящая жизнь, как она есть, а не отретушированная картинка в социальной сети. Не исключено, что те, кто знают меня лично, откроют здесь для себя совсем другого Дениса Кравченко.
Надеюсь, что после прочтения моей книги вы поймете: все не так уж и плохо. Любые трудности временны, а вскоре вы и вовсе сможете взглянуть на сложную ситуацию другими глазами. Наша жизнь зависит только от нас самих.
Я хочу поблагодарить всех, кто повстречался на моем пути, за тот опыт, что вы мне дали. Некоторые детали и имена героев в книге изменены в целях сохранения анонимности.
Приятного чтения!
Я родился в 1988 году, в Ровеньках Луганской области, но не в самом городе, а в трех километрах от него – в местечке Дубовая балка. Это поселок городского типа, но по сути большая деревня, где все друг друга знают.
Жили мы вчетвером: я, мама и бабушка с дедушкой. Мой биологический отец нас бросил – видимо, не хотел детей. Мама работала на карьере, в километре от дома, на добыче щебня. Там-то она и познакомилась с моим отчимом, воспитавшим меня и ставшим мне настоящим отцом[1].
Школы в Дубовой балке не было, приходилось ездить в соседний поселок – Алмазный. Возил нас школьный автобус, но, если он ломался, добирались как могли. Признаюсь, неисправный автобус меня нисколько не огорчал, скорее наоборот. Ведь это означало только одно: я опоздаю на один-два урока, а то и вовсе не попаду в школу. Как вы догадываетесь, учиться я не любил. Из всех школьных предметов с удовольствием ходил лишь на труд и рисование. Даже физкультура давалась нелегко: подтягиваться я не умел и комплексовал по этому поводу перед другими мальчишками. Но стоило мне прийти на уроки труда и взять в руки напильник, я забывал обо всем на свете. Я проводил в школьной мастерской много времени, оставаясь наедине со своими мыслями – пока руки были заняты делом, я размышлял, мечтал.
* * *
Я с детства любил физический труд, любил наводить порядок во дворе, работать в сарае – в общем, следить за хозяйством. А хозяйство, надо сказать, у нас было приличное: коровы, поросята, куры, утята. Хлев я надраивал так, что видел на мордах животных, возвращавшихся с полей, довольную улыбку.
Метрах в трехстах от нашего дома, в лесу, текла искусственная речка: рядом была шахта, откуда большими насосами выкачивали воду. Мне нравилось водить в лес утят. Пока они купались, я собирал им улиток – своего рода обед. На то, чтобы набрать полведра, уходило минут тридцать-сорок. Завидев меня с ведром, хитрые утята тут же устремлялись мне навстречу – заполучить вкусненькое. Ничего не поделаешь, приходилось давить для них улиток. Они уничтожали их за считаные секунды и дрались между собой за угощение, а я с умилением наблюдал за их трапезой, радуясь, что сделал доброе дело. Ведь я понимал, что без моей помощи они никогда не попробовали бы такого деликатеса.
* * *
С ранних лет я чувствовал себя добытчиком: брал тачку, ехал за опилками на пилораму, которая располагалась рядом с шахтой. Я собирал опилки в мешки, грузил по шесть-семь мешков и вез назад. Очевидно, пустая тачка лучше, чем груженая!
В очередной раз возвращаясь пешком из школы – а ходили мы всегда через шахту, – я обратил внимание, что на железной дороге меняют шпалы. Ремонтники складывали старые на тропинку, и я тут же смекнул, что нужно вернуться с тачкой и, пока их не убрали и не выбросили, забрать сколько смогу. На тот момент шпалы были нам не нужны, но я понимал, что в хозяйстве рано или поздно сгодится все.
Я прибежал домой, кинул портфель, даже не пообедав, схватил тачку и поехал за шпалами. Нагрузил я их столько, что они то и дело валились на землю и у меня каждый раз уходила уйма времени и сил, чтобы закинуть их назад. Дорога назад показалась мне вечностью. Мимо проезжали машины – все видели, что мне нелегко. Как потом рассказал отец, меня заметил один из его коллег: «Там твой сын тащит старые шпалы. Их так много, что они вываливаются из тачки». Отец, недолго думая, завел самосвал КРАЗ (он работал водителем на том же карьере, что и мама) и поехал мне помогать.
* * *
Я всегда с нетерпением ждал папу с работы, чтобы вместе с ним заняться более «взрослыми» делами. В своем доме забот всегда хватает: то забор поправить, то дерево спилить. Занимались стройкой – строили угольник
