1. Пролог. С оккультизмом стоит завязывать: когда дочь больше ждет Вальпургиеву ночь, чем Новый год!
- Знаешь, как определить: светлый ты или темный маг?
- Ну и как?
- А вот назови три синонима к слову «нежить»?
- Мертвяки, демоны, вампиры.
- Вот-вот. А нормальный светлый скажет: любить, лелеять, опекать.
- Дочка! - нервный крик матери разрезал темноту ночи, как острый кинжал разрезает мёртвую плоть старого трупа.
- Иди, Роза! - приказал отец.
Его мужественный профиль чётко вырисовывался на фоне полной луны.
- Но, папа! Ты не справишься! - запротестовала я.
- Иди, дочь. Ты тут мало чем можешь помочь... Иди… Вырасти, возмужай и уничтожь эту тварь! - голос отца дрогнул. - Иди!
Я развернулась и побежала по разрушенной деревне. Я привыкла подчиняться отцу. Ему виднее. Он старше, опытнее. Вот и сейчас эта привычка сработала, хотя всем своим существом я противилась такому его решению.
Кругом были трупы. Жителей почти не осталось, а если и был кто живой - уже через час они позавидуют мёртвым.
Я добежала до нашего дома. На пороге стояла измученная мама.
- Роза, дочка, идём! - и она потянула меня в дом.
Мой отец был самым лучшим Палладином Света в округе. Но и ему было не устоять. Нежить лезла на нашу деревню уже третий день, и дольше сдерживать её мы были не в силах. Деревня была окружена мертвецами, которые, стремясь добраться до магии и тепла, рвали человеческие тела на куски.
Мы храбро оборонялись эти дни, стараясь продержаться до подмоги, которая должна была подоспеть вот-вот, но её всё ещё не было…
Мама втащила меня в дом и, откинув коврик с рунами на полу, приподняла половицу. Под ней была ручка, повернув которую можно было открыть погреб. Погреб был не простым. Отец соорудил его для меня, и он был - именно на сокрытие. Не на западню, не на ловушку для нежити, а именно для того, чтобы уберечь самое дорогое - своего единственного ребёнка.
Я много раз лазила туда и играла внутри. Он был рассчитан лишь на меня одну. Ни мать, ни отец прятаться не собирались. Отец - истинный паладин Света - не в его правилах прятаться от нежити. Мама любила отца безмерно, именно так, как может любить пророчица - преданно и до конца. Она не представляла свою жизнь без него, так что, погреб делался только для меня. Да и чем меньше размер, тем выше шанс, что заклинания и руны сработают.
Я безропотно залезла внутрь.
Отец много раз говорил мне, что моё присутствие рядом может отвлечь его в бою. Знание, что я сижу тут, в относительной безопасности, поможет ему в битве, а значит, приблизит его победу. Поэтому сейчас я, скрючившись, уселась на пол, и крышка люка мгновенно захлопнулась.
Чуть повернувшись, я приникла к маленькому, замаскированному, совершенно незаметному снаружи, окошку, из которого хорошо просматривались крыльцо нашего дома, небольшой кусочек двора и калитка - всё, чтобы знать, кто именно входит на нашу территорию и поднимается по ступеням…
Отец при строительстве предусмотрел всё. Даже замок изнутри он смастерил с секретом - по замыслу, мне предстояло немало потрудиться прежде, чем открыть его, а это означало бы лишнее время на раздумье - а стоит ли открывать? Достаточно ли снаружи безопасно? Но я уже давно приноровилась ловкими пальчиками быстро справляться со сложным механизмом. Мне, в мои четырнадцать, казалось, что время на раздумья мне ни к чему.
Я не знаю, сколько так просидела. Я вглядывалась в темень ночи и вскоре увидела тень за калиткой, а потом она открылась, и вошедший отец не стал её закрывать. Он тяжёлой поступью добрёл до крыльца. Его меч выпал из ослабевших рук, клинок тускло сверкнул, поймав лунного света. Папа не стал заходить в дом, а устало опустился на первую же ступеньку. Мама тут же присела рядом... Так они и сидели, обнявшись.
Я видела, насколько устал отец, заметила, что он ранен и, возможно, смертельно. Понимала это и мама. Она не суетилась, не предлагала перевязать раны - не оставалось на это ни времени, ни сил. Вполне возможно, мама уже видела всё это. Видела в своих видениях, а нам с отцом это своё пророчество просто не открыла. Это было вполне в её духе. В духе потомственной пророчицы. Она частенько мне повторяла: «Многое, очень многое, нельзя открывать человеку, что бы ты там ни увидела, Роза. Сначала подумай, а потом рассказывай»…
Мертвецы кружили вокруг них, но не приближались, держась на некотором удалении, хотя у отца уже не было сил обороняться… Некромант-кукловод не нападал. Чего он ждал?
И тут я снова увидела большую тень. В надвинутом капюшоне в калитку нашего домика входил Он.
Разглядеть лицо из-за капюшона было невозможно. Я так и не поняла - был он стар или молод, худ или грузен. Вот с ростом было понятнее. Некромант не был высок, но от этой фигуры веяло мощью и силой. Он встал у калитки будто в ожидании чего-то… Но ни мама, ни отец с места не сдвинулись. Так он и стоял там, его армия мертвецов топталась за ним, а родители - сидели на ступенях нашего дома...
Вдруг отец покачнулся и начал заваливаться на бок. Мама не стала его удерживать, наоборот, она выпустила его из объятий и встала.
Моя мамочка была очень красивой. Стройная, с длинными чёрными волосами, спускавшимися ниже талии, она шла, рассекая ночную мглу облаком светлой магии, окружавшей её. Мне даже показалось, что она плывёт, не касаясь ногами земли. Так плавали неуспокоенные призраки, с которыми папа учил меня бороться. Как будто мама уже перешла эту тонкую грань между миром мёртвых и миром живых…
